И я, и Марика решили ограничиться стандартным набором и не тратить деньги на всякие изыски. Хотя мне пришлось с собой побороться. Жаркое и выглядело, и пахло куда аппетитней, чем жареная рыба. Но я вспомнила напоминание отца о брате, и удержалась. Семью в этом году ждут большие расходы на брата: он собирается поступать в Военную Академию. А значит и мне стоит быть скромнее. Марика тоже печально посмотрела на булочки, но не взяла их. Грустно вздохнув, она положила на поднос дополнительный кусок хлеба. Его можно было брать без ограничений.
Пока мы шли с подносами в поисках места, на нас с любопытством смотрели и перешёптывались. Теперь я уверилась, что этот интерес к нам мне не кажется. Заметила, как несколько невоспитанных особ, сидевших подальше, толкали соседей и тыкали в нас пальцем.
– Марика, не знала, что ты такая популярная личность. На тебя все смотрят.
– Шутишь? – удивлённо посмотрела Марика. – Это на тебя все смотрят.
– На меня? Не может быть! С чего вдруг?
– Ну как же? Ты ведь единственная, кто выжил из тех, в кого стреляли гвардейцы-оборотни.
Настроение, чуть поднявшееся, упало. Я пересела спиной к залу, так, чтобы не видеть любопытных взглядов, и после этого сказала:
– Стреляли не оборотни.
– А кто?
– Не знаю откуда прилетело это заклинание, но точно не со стороны гвардии.
Ещё до того, как за моей спиной раздался голос, я поняла, что к нам кто-то подошёл по изменившемуся лицу Марики. Она вначале покраснела, потом побледнела, выронила вилку из рук, и снова мучительно покраснела.
– Интересное заявление, – красивый парень поставил поднос на наш столик, отодвинул стул и, не спрашивая разрешения, сел рядом. – А что это было за заклинание?
– Не знаю. Я ведь не боевой маг, а всего лишь артефактор. Смертельные заклятия мы не изучали.
– Действительно, кого я спрашиваю? Вы там в своём Харране хорошо, если базовый курс прошли, – губы красавчика презрительно скривились.
Теперь я его узнала – один из местных студентов в нашей группе.
– А ты молодец, Марика. Не думал, что так шустро подсуетишься, – парень перевёл взгляд на мою соседку. – Новая звезда осталась одна, и ты тут как тут. Погреешься в лучах её славы.
Марика покраснела, теперь уже от досады. Нахмурилась и вскочила из-за стола:
– Неправда! Я вовсе не примазываюсь к Кассандре!
Я вспомнила, как дружелюбно она нам с подругами улыбалась при первой встрече, и, удержав за руку, потянула вниз, без слов приглашая вернуться за стол. Марика неохотно села, сердито сверкая глазами на красавчика.
– Конечно неправда. Марика подружилась со мной ещё в самом начале, до того, как всё случилось, – уверенно заметила я. – А вот про тебя этого не скажешь. С тобой я незнакома.
Брови парня удивлённо изогнулись, словно ему было странно, что кто-то его не знает. Он откинулся на спинку стула и, с лёгкой насмешкой глядя на меня, произнёс:
– Я Кароль Радзивинг, – не дождавшись ожидаемой реакции, добавил. – Из тех самых Радзивингов.
Он смотрел так, что ясно было – я должна знать этих Радзивингов, но у меня в голове ничего не всплывало. Перебрав в памяти самых известных мастеров-артефакторов, но так ничего и не вспомнив, честно призналась:
– Я что-то не могу вспомнить известных артефакторов с таким именем.
Красавчик явно удивился. Он как-то подобрался и вкрадчиво произнёс:
– Потому что их нет.
– А, значит ты будешь первым!
На его щеках выступили пятна досады, словно его чем-то задели мои слова. Он, хмурясь, продолжал вопросительно смотреть на меня, явно уверенный, что я должна вспомнить его имя. «Радзивинги, Радзивинги», – крутила я в голове. Имя мне смутно знакомое, но с парнем никак не связывалось.
