Наверху начиналась корабельная роща. Сосны в обхват, а то и в два, росли насколько хватал глаз.
На каждой сосне висел скрюченный, траченный воронами, а снизу еще и лисами, голый труп урса. Их удавили испанским способом – не классической петлей, а захлестнутой на горле вокруг ствола веревкой. А шагах в десяти от меня, на высоком пне, был вырезан знак, окрашенный чем-то бурым.
– Черный лебедь Туонелы, – пробормотал я и оглянулся. Птица обозначала Смерть. Калму. Так ее метили финны. Подойдя к пню, я тронул рисунок – вырез был свежий. Хотя – сыро, могли и давно прорезать. Я свистнул и, приставив ладонь ко рту, гикнул: – Аллля-ля-ля! Терве, суомалайнинен!
«Эннн!!!» – гаркнул в ответ сосняк. И – тишина, только скрипел где-то мрачно ворон.
Я все-таки еще порыскал вокруг. Урса вешали все-таки давненько – до последнего снегопада, следов не оказалось. Пройдя рощу насквозь, я оказался над косогором, низом которого шли рассеянным клином с дюжину рыжешерстных носорогов. Неспешно и уверенно. За ними оставалась распаханная до земли широченная полоса.
А на другом конце косогора стояли, опершись на длинные – почти как английские – луки, двое лыжников. Они смотрели в мою сторону.
* * *
Мальчишек звали Рюти и Антон. Были они, кстати, не финнами, а оба наши, советские (или российские, как теперь правильно говорить?). Один – карел, второй – русский из поморов. И я почти не удивился, когда они вполне вежливо предложили мне «проехать» к их князю.
Сергею.
– И давно он у вас князем? – уточнил я.
– С начала, – ответил Антон. – Он нашу команду и сколотил два года назад, из кусков…
– Идти-то далеко? – поинтересовался я. Антон весело махнул рукой:
– Час, не больше! – посмотрел на мои ноги и поправился. – Ну три. Около того.
– Ясно, максимум четыре, около пяти, – вздохнул я. – Ну ладно, поехали…
… – А фамилия у вашего князя как? – на ходу уточнил я. Антон, обернувшись (и продолжая ловко объезжать кусты и валежины), наморщил лоб:
– Фамилия?.. Во, а я и не знаю.
– Земцов, – обронил Рюти, скользивший у меня за спиной. – Сергей Земцов.
– А его девчонку зовут Ленка? – Я спрятал улыбку.
– Точно, Ленка, – Антон вновь обернулся. – Вы что, знакомы, что ли?
– Встречались, – дипломатично ответил я.
И вдруг подумал, что, похоже, зря иду туда, куда иду. Будет радостная встреча… и все. Как с Андреем.
Никого мне больше не собрать.
…Кажется, море и здесь вгрызлось в землю, превратив Онежское озеро в свою часть. После короткого, но тяжелого подъема на косогор я увидел узкий залив-фьорд. Километрах в трех от нас, в его окончании, на пологом длинном холме из-за частокола поднимались дымки над крытыми корьем скатами. У воды стоял длинный шалаш-сарай. Через лед залива шли трое или четверо лыжников.
– Узкая Губа, – вытянул руку Антон. И вихрем понесся вниз со склона.
Я тяжело вздохнул. И приготовился спускаться «лесенкой».
* * *
На взгляд в Узкой Губе жило человек пятьдесят, и я снова подумал, что напрасно пришел сюда.
«Он там богат, он царь тех стран, Владыка надо всем Кавказом», – всплыли в памяти строчки «Емшана».
Да, Сергей стал князем. Настоящим. Более настоящим, чем я. Не сравнить… Куда мне звать его?
«По крайней мере – пожму ему руку и попрошу прощенья», – решил я, на ходу поправляя перевязь оружия. Антон уже махал мне из приоткрытой двери полуземлянки, откуда дышало теплом и слышался шум.
Пригнувшись, я полез вниз по ступенькам, выложенным подогнанными досками, и сбрасывая капюшон.
