– Вот, хотелось бы узнать, откуда прибыл этот малец. Мы уже битый час пытаемся это выяснить, и у нас ничего не получается!
Демон зашевелил крылышками и подлетел вплотную к Егору.
– Да-а, – протянул Аглизс, – тут я с тобой, пожалуй, соглашусь. Не местный он.
– О чем и речь! – радостно воскликнул Ахальо.
Демон уселся в воздухе, закинул ногу на ногу и принялся навивать на палец свои волосы. Через минуту размышлений Аглизс хлопнул в ладоши и, повернувшись к чародею, сказал:
– Еще полпроцента к нашему договору, и я возьмусь за эту задачу.
От такой наглости Ахальо едва не поперхнулся.
– Имей совесть, – буркнул он. – Я и так тебе уже много должен.
Демоненок пожал плечами.
– Как хочешь. Была бы у тебя печать демонолога, я бы не приставал к тебе с дурацкими предложениями. А так…
Аглизс неопределенно пошевелил пальцами правой руки и выжидающе посмотрел на Ахальо.
– Мне дешевле было бы купить эту проклятую печать, – проворчал чародей и нехотя кивнул. – Ладно. Еще полпроцента на пожертвования. И на этом точка!
– Запомни, от постоянного дохода, – мрачно напомнил Аглизс.
– Помню, помню, – неторопливо перебил его мужчина. – Так ты мне поможешь или нет?
Демоненок нехорошо ухмыльнулся, раздался хлопок, и он сразу же исчез, оставив после себя облачко зеленых конфетти.
– Куда он улетел? – ошарашенно спросил Егор, хранивший все это время молчание, так как помнил, что в разговоры взрослых вмешиваться нехорошо.
– А я почем знаю, – пожал плечами Ахальо. – Скорее всего, выяснять, откуда ты тут взялся на мою голову.
Чародей встал и принялся вновь проверять содержимое кувшинов, стоящих на полке над очагом. Не найдя искомого, он поморщился, достал еще одну сигарету и закурил. Сделав глубокую затяжку, он посмотрел на Егора, с любопытством осматривающего помещение, и спросил:
– Ты не голоден?
Егор вздрогнул и, прислушавшись к себе, понял, что сильно проголодался. С утра они с братом не завтракали, а на озере картошку так и не успели испечь – помешал Карбофос со своими дружками.
– Голоден, – кивнул мальчик и покосился на захламленный объедками стол.
Ахальо, поймав его взгляд, неловко развел руками:
– Ты это, извини, что тут такой беспорядок. Гремлин от рук отбился. Убирать ничего не хочет. Не могу найти на него управу! А слуги не ходят в эту сторону башни. Приходится все самому. Сейчас, потерпи, схожу на кухню. Ты тут пока посиди, только смотри, ничего не трогай!
Ахальо выкинул окурок в открытое окно, потянулся, сгреб грязную посуду с объедками на старый треснувший поднос и вышел из комнаты. Егор поднялся со стула и подошел к двери, чтобы посмотреть, как чародей будет спускаться вниз без лестницы. Мужчина, с трудом, чтобы не упал, держа поднос в одной руке, другой нащупал рычажок или камешек в углублении под креплением для факела, и перед его ногами вновь появилась лестница. В очередной раз испытав странное чувство страха и восхищения, Егор вернулся в комнату, подошел к окну и выглянул наружу.
Там, под окнами башни, серым пятном растеклась городская площадь, по которой сновали туда-сюда люди. За площадью возвышалась крепостная стена, а за ней, в окоеме полей, по краям которых раскинулись деревья, уходила, извиваясь зигзагами, широкая дорога. Солнце показалось из-за туч, полоснув ярким огнем по глазам мальчика, отчего тот на мгновение зажмурился. Дунул теплый ветер, и с полей донесся аромат незнакомых Егору цветов. Вдохнув полной грудью, мальчик отошел от окна и еще раз посмотрел на комнату. Ничего сверхъестественного, что он ожидал увидеть в жилище чародея, не увидел. Вот только если посмотреть, что за той перегородкой.
