Предчувствия его не обманули. В офисе было не протолкнуться. Посторонние и явно не интересующиеся адвокатскими услугами личности сновали из одного помещения в другое, открывали полки в столах, требовали открыть сейфы. Сотрудники не препятствовали этому. Кто-то помогал, кто-то испуганно жался к стенке.
Даниил наблюдал за происходящим со стороны большого окна в холле. Он устроился на подоконнике и казался абсолютно невозмутимым. Но это как раз типично: он бы не продвинулся так далеко, если бы по любому поводу устраивал истерики.
Поскольку на Вадима показательно не обращали внимания, он направился к бывшему воспитаннику.
– Что здесь творится?
Даниил ответил коротко и емко. Матом, зато по делу. А до ругательств Вербицкий доходил редко, поэтому можно было предположить, что проблемы у них серьезные.
– По поводу? – уточнил Вадим.
– Ты не поверишь, все тот же теракт в детском садике.
– Что?.. Из-за того, что на Агнию навесили нелепые обвинения, обыск проходит у тебя в офисе?
– А потому что корова дает молоко, человек полетел в космос, – усмехнулся Даниил. – Ну что ты несешь? Те обвинения, шитые белыми нитками, никогда бы не стали достаточным основанием для того, чтобы рыться у меня в конторе. Да и я бы так спокойно за этим не наблюдал. Тут, увы, бардак похуже намечается.
– Я могу вместо эпитетов получить конкретную информацию?
– Можешь. Там ведь следствие продолжается… Яд, которым отравили детей, был произведен не на территории России. Предположительно, его привезли из Евросоюза, да и то вероятен транзитный пункт. И подозревается в этом фирма некоего Тимура Славина.
– И что? Ты сильно похож на некоего Тимура Славина, как Агния была похожа на ту бабу с видеозаписи?
– Нет, у моей конторы с господином Славиным в свое время были отношения, – пояснил Даниил.
– Романтические? – буркнул Вадим.
– Ну, если результат такой, будто нас поимели, то можно и так сказать. Фирма Славина занимается поставкой химических веществ на территорию России. Два года назад он был обвинен в том, что включил в партию запрещенные химикаты. В сущности, отраву. Однако в суде он выиграл дело – только вот не своими усилиями.
– Он был нашим клиентом? – догадался Вадим.
– Именно так. И мы доказали, что он невиновен, мил, законопослушен, а когда он идет по лесу, белочки плачут от умиления. Славин тогда вышел сухим из воды, его фирма продолжила работу. И вот эти, условно говоря, джентльмены пришли меня навестить.
– Нелогично. Два года назад ты еще парализован был, ты лично к этому Славину не имеешь никакого отношения! Да и вообще, сколько времени прошло! Предполагается, что ты со всеми своими клиентами контакт поддерживаешь и на чай с печеньем к ним заходишь?
– Печенье не люблю, а контакт поддерживаю, – напомнил Вербицкий. – Но не со всеми. Этого Славина лично я в глаза не видел. Как ты правильно заметил, в то время я был далек от офиса, с ним работал кто-то из наших сотрудников. Но подозреваю, что и я не остался в стороне.
Кому-то другому эта фраза могла показаться бессмысленной, но только не Вадиму. Он прекрасно понимал, о чем речь.
Даже будучи парализованным, Даниил продолжал решать вопросы, связанные с деятельностью адвокатской конторы. Ему приносили особо сложные дела, а он разбирался в них, как в головоломках, инструктировал своих сотрудников, как поступить. Это помогало ему не сойти с ума от отчаяния. Причем он не обращал внимания на личные характеристики клиентов – имена, род деятельности. Ему важна была проблема и суть решения.
