– Ого! – протянула Луизка. – По какому поводу бухать будем?
– Луиза!
– Предлагаю выпить за наш начавшийся ремонт, чтобы он поскорее закончился.
– Как же, ждите, закончится он быстро, да вы рабочих-то видели? – Ангелина Дормидонтовна презрительно хмыкнула. – Они ж чистой воды алконавты, будут возиться до скончания века.
– Это солидная фирма, мама, не переживайте.
– Он будет мне рассказывать! К тому моменту как они сделают ремонт, я буду на кладбище лежать.
– Ну что ж, нам будет вас не хватать.
– Знаете, Павел Николаевич, поберегите свой юмор для другого случая, я смотрю, вы сегодня разошлись.
– Мне можно капельку шампанского? – подал голос Артем.
– Если только капельку.
– Здрасьте, приехали, – Ангелина показала внуку фигу, – еще не хватало – ребенка спаивать.
– Ничего не спаивать, – пробурчал Артем, – Сережке Абдулову родители разрешают выпить немного шампанского.
– Я тебе сколько раз говорила, не водись с ним! Он плохой мальчик, и отец у него дурак.
– Ба…
– Что – ба, дружи лучше со Стасиком Пучковым, очень… очень положительный паренек.
Поймав удивленный взгляд дочери, Ангелина Дормидонтовна невозмутимо продолжила:
– Ну и что, если Стасик ходит в школу для дураков? Зато какой вежливый, всегда вам – здрасьте, до свидания и улыбается постоянно.
– Он, кроме этих слов, ничего не знает.
– Умные, я погляжу, очень собрались. Ну и пейте тогда за свой ремонт, а я отказываюсь.
– Ура! – закричала Луиза. – Бабке не наливать, нам больше достанется.
Увидев перекошенное лицо матери после заявления внучки, Рита быстро спросила:
– Слушай, Катка, ты сказала, что была на съемках, расскажи, на каких?
– Вау, на съемках? Кат, где снимаешься, надеюсь, не на Тверской?
– Луизка!
– Шутка.
– За такие шутки при Сталине тебя бы расстреляли.
– Ба, отдохни.
– Понимаете, ну… в общем, я снялась в малюсеньком эпизоде в сериале.
– Круто, – Луиза закатила глаза, – всегда мечтала стать актрисой!
– Едрит меня в Мавзолей! – У Ангелины отвисла челюсть. – В сериале? Это что ж, решила заделаться актрисой? Так сказать, новоявленная Звезда Иванна?
– Мама, помолчи, Катуш, а как тебе удалось попасть на съемку?
– Таня Карпова… – Копейкина осеклась: перед ее глазами возникла утренняя сцена на площадке.
– И какой сериал? – с интересом спросила Ангелина, считающая себя спецом по теленовеллам.
– «Святые грешники».
– Еперный театр, век мне Ленина не видать! Это ж мой любимый сериал, ни одной серии не пропустила. Ты, значит, и Серебрякову видела? – оживилась старуха.
– Видела.
– И Любомира?
– Ага.
– Мать моя, Надежда Крупская! Каточка, какая же ты счастливая, видно, в рубашке родилась. Живо рассказывай в мельчайших подробностях, как там дела на съемочной площадке?
– Ничего особенного: суета, крики, беготня.
– Я сейчас закричу! Разок бы взглянуть на них живьем, а потом и помереть не жалко.
Павел усмехнулся:
– Ангелина Дормидонтовна, так в чем проблема, это можно устроить, ради такого случая я лично могу отвезти вас на съемку.
– Я с хамами не разговариваю.
– Кат, а правду говорят, что Серебрякова делала пластическую операцию? – спросила Марго.
Не успела Копейкина открыть рот, как Ангелина проревела:
– Все брехня! Ничего она не делала! Это люди из зависти придумали, она и так красива, как розочка майская, картиночка!
– Да ты че, ба, ты ее без грима видела? Она страшна, как смертный грех.
– Неправда!
– Я сама видела фотку в журнале.
– Ты сама лучше заткнись! На тебя саму утром смотреть страшно. Каточка, у меня маленький вопросик.
