— Господи, какая же ты у меня глупенькая и наивная! Дмитриев в шоколаде, а ты жертва. Он получает ещё больше денег и власти, красивую молодую жену и ездит тебе по ушам, чтобы добиться расположения! А ты ещё потакаешь ему в этом!
Мы всё-таки поссорились. Я больше не могла продолжать этот разговор, на глазах начали выступать слёзы. Женя бесился, потому что имел право. Не знаю, как бы я поступила в такой ситуации, скажи он мне о своей женитьбе на другой, но мне было больно и обидно.
— Ты даже не сказала мне, что куда-то с ним собираешься! Почему? — продолжал кипеть любимый.
— Жень, я не подумала… Не посчитала важным… — произнесла сквозь слезы. — Прости меня. Я не поеду никуда, обещаю.
Мне стало дико страшно от одной только мысли, что это конец. Что Женя отвернётся от меня, потеряв терпение. Я должна была в первую очередь думать о его чувствах, а не о Мишиных личных проблемах.
— Знаешь, Машунь, — он устало вздохнул. — Я думаю, тебе стоит в первую очередь разобраться в себе и понять, что ты действительно хочешь. А я так не могу.
— Ты бросаешь меня? — прошептала едва слышно, слезы стояли в глазах, мешая чётко видеть его лицо.
— Я предлагаю нам обоим хорошенько подумать, стоит ли нам продолжать видеться. Я не уверен, что смогу принять всю эту ситуацию, — слова прозвучали сухо и бесцветно. — Извини, я лучше пойду.
Я так и осталась стоять, вцепившись руками в ограждения, за которыми спокойно протекала река, и не могла отвести взгляда от удаляющегося мужского силуэта. Женя ни разу не обернулся, а я не могла сдвинуться с места. В груди было так больно, сердце буквально рвалось на куски, а слезы слетели с ресниц на щёки.
Как я села в машину и добралась до дома, я толком не соображала. Дома оказалась лишь в девять часов вечера. Проигнорировала два настойчивых звонка от Михаила, не прочитала и его сообщения. Мне было ужасно плохо, и он был последним человеком на земле, с кем я хотела сейчас говорить.
— Машенька, что случилось? — заверещала Марина Павловна, наша домработница. — На тебе лица нет!
— Ничего не случилось, — ответила тихо, шагая к лестнице.
Экономка не стала навязываться с вопросами, но семенила следом за мной.
— Михаил приезжал, спрашивал тебя…
— Я знаю, — огрызнулась я. Неужели не понятно, что меня нужно оставить в покое?
— Он сначала ушёл, а через полчаса снова вернулся.
— И что? — я начинала терять терпение.
Мне всё равно, сколько раз сюда приходил воображала. Это всё его вина! Моя жизнь рушится на глазах из-за него!
— Он оставил вот это. Попросил передать тебе…
Я обернулась. В руках Марины Павловны была небольшая коробка, которую она торопливо протянула мне. Первым делом мне захотелось послать всех к чёрту. Мне не нужны никакие презенты и знаки внимания от этого мужчины! Но я сдержалась. Домработница не виновата в моих личных проблемах. Забрала коробку, буркнула скупое «спасибо» и ушла к себе.
Закрывшись в комнате, я отбросила запакованную вещицу на косметический столик. Желания проверять, что в ней, у меня не было. Мне хотелось упасть на кровать и ни о чём не думать.
«Я не уверен, что смогу принять всю эту ситуацию»…
Закрыла глаза, чувствуя, как к ним снова пробиваются слёзы. Мы точно расстанемся, и это будет только моя вина! Упала на кровать прямо в одежде и подобрала колени к груди. Мне было сложно даже переодеться. Пролежала так до глубокой ночи. Постоянно проверяла телефон, не написал ли мне Женя хотя бы строчку. Но сообщений от него не было. Я несколько раз пыталась написать первая, но так и не решилась отправить. Что я могу написать? Что готова тайно расписаться, наплевав на всё? Нет, я не смогу так поступить никогда.
