– Не надо… пожалуйста…
– Пожалуйста? – Аин рассмеялся вдруг на его просьбу и выплюнул свою травинку в сторону. – Ты говоришь: пожалуйста? Ты знаешь, сколько лет назад я в последний раз слышал это слово?
Тот наёмник, что смеялся до этого, рассмеялся опять, понимая, о чём говорит его товарищ.
– Кричи, парень, или я начну ломать тебе кости… Ты хочешь этого, а? Ты знаешь, что это такое? Или я вырву тебе ногти? Потом переломаю пальцы! Ты этого хочешь, а, парень? Кричи! К чёрту твоё упрямство! Ты, что ли, хочешь переупрямить меня? – Усмехнулся. – Здесь ты проиграешь. Я – осёл, ты знаешь, сколько во мне этого дерьма? А? Да я порежу тебя на гору кусочков одним этим ножичком… Какая мамаша? Ты сам себя не узнаешь. Кричи, парень! Громко кричи! Чтобы мама слышала…
– Я не могу… – шепнул Арольд.
– Не можешь или не хочешь?
Арольд смотрел огромными глазами и чувствовал, как из всех порезов на лице сочится кровь.
«Мамочка… Я так близко от тебя, так близко… Что мне делать?»
Аин достал из кармана маленькие щипчики, какими колют орехи, и щёлкнул ими перед лицом графского сына.
– Ну что, парень, по-хорошему ты не хочешь, значит, будет по-плохому. Давай сюда ручки. Ты у нас кто? Правша или левша? Тебе какая рука нужнее? А? Какая разница, впрочем… Начнём с одной, закончим другой… Кричи, парень, просто кричи, и всё для тебя остановится…
Когда Аин, найдя его левую руку, нащупал мизинец и поднёс щипчики, а потом сомкнул их на втором суставе, Арольд сумел протолкнуть воздух в иссушенное страхом горло и закричал. Закричал в первый раз, но не в последний…
ГЛАВА 7
Она была в своём соларе, просматривала какие-то документы, когда к ней влетел сержант и от дверей начал:
– Миледи… миледи, вас срочно просят на стену!
– Что случилось? – Графиня Эйвин сменилась в лице от дурных предчувствий, даже похолодело неприятно за рёбрами.
– Они держат милорда прямо у стен… Он в цепях…
– Что?! Арольда?! В цепях?! Не может этого быть! Он что, совсем из ума выжил? Как он смеет?!
Она метнулась вслед за сержантом, подхватив подол шерстяного платья, бежала по лестницам вниз и опять вверх, перелетая каменные ступени. На улицу, а потом вверх на стену у башни Святой Анны.
Её мальчик… Её Арольд… Какие цепи? Что Годвин себе позволяет? Её мальчика – в цепи?! Он с ума сошёл! Что он делает? Арольд – сын графа! Её мальчик – наследник Оранта! С ним нельзя так! Он не простолюдин! Максимум он мог потребовать за него выкуп, а до этого выплаты этого выкупа содержать его в почётном плену! Но цепи? Какие цепи?
Она влетела на стену, остановилась, хрипло дыша, и солдаты перед ней расступились, пропуская вперёд, к самым зубцам. Графиня прошла, стараясь не замечать лиц толпившихся солдат. Арбалетчики, лучники, мечники – все в форме, с вышитыми гербами Оранта на груди, лёгкие кожаные доспехи, редко у кого кольчуги…
Сколько мужчин собрано в одном месте! И все они склоняют головы перед ней. Она – их госпожа, она – правительница Оранта. И если граф Годвин пойдёт на штурм – когда граф Годвин пойдёт на штурм! – все эти воины будут защищать стены, этот замок и свою госпожу. Они умрут за неё, умрут за Орант!
– Покажите! – приказала коротко и холодно.
– Подойдите сюда, миледи! – позвал один из офицеров.
Это барон Рейн, он успел прийти в Орант со своими войсками буквально в последний день перед осадой, и сейчас был на стенах, расположившись со своими солдатами практически на всех участках куртин – пространствах между башнями.
