Далее всё развивалось по банальнейшему сценарию: по приходе домой вбить в поисковике название фильма, открыть вкладку «актёры», найти нужную персону и, наконец, узнать имя.
Клод Гарднер.
Ну а дальше… Дальше всё типично. Это и бессонные ночи в попытке охватить сразу всю фильмографию, это и долгое любования фотографиями с многочисленных фотосессий для разных журналов, это и стыдливые попытки читать высокорейтинговый фанфикшн и прочее-прочее-прочее. Признаюсь, сначала меня интересовало только лицо. Какой семнадцатилетний подросток задастся целью проникнуть сразу «под рубашку» в попытке извлечь из глубин чужой души какие-то затаённые смыслы? Помнится, я даже ставила одну интересную фотографию Клода на заставку телефона, чтобы любоваться его чёрными густыми – гуще, чем у меня – волосами, выразительными бровями, миндалевидными глазами с бледными-бледными веками и красивыми губами. Этот этап я называю «писать кипятком». Нет, ну правда, любое упоминание о Клоде воздействовало на меня самым странным образом, и тогда я начинала активно вступать в разговор, презентуя своё увлечение им как некий трофей, и начинала буквально сгорать от нетерпения, чтобы высказаться, словно я превращалась в бесперебойную батарейку «дюрасел», готовую без умолку трещать об объекте своего восхищения.
Следующий этап более осмысленный – «докопаться до сути».
Рано или поздно наступает момент, что тебе становится недостаточно своего кумира, будь он запечатлён хоть в самых разных ипостасях, в самых разных одеждах и в самых разных настроениях. Тебе хочется узнать, чем он дышит, чем живёт, и вот тогда начинается самое приятное – копание глубже, за эту самую пресловутую «рубашку». Это было приятно хотя бы потому, что так я ощущала себя намного ближе к нему, чувствовала себя даже похожей на него, узнавая какие-то факты. После в ход пошли разномастные интервью. Я читала и смотрела их в запой, выписывала показавшиеся мне интересными умные мысли (а мыслил Клод восхитительно нешаблонно) и распечатывала его цитаты, чтобы вклеить их в мой особый «альбом ценностей».
Дальше был, пожалуй, самый важный в становлении моей личности этап – «сублимация». Да-да, это то самое явление, которое становится неотъемлемой частью человека, когда из-за чего-либо или из-за кого либо он испытывает эмоции и ищет, как бы выразить их в подходящем для себя эквиваленте.
Первый портрет Клода из-под моей руки вышел жутким и «топорным», полным типичной неумелой техники, которой я понабралась из онлайн-самоучителя в Интернете. На первых порах я не требовала от себя много, и бросить всю эту затею не дало чётко сформулированное самой себе намерение – «я хочу изобразить его просто божественно». Так звучала моя цель.
Я всегда уважала увлечённых чем-то или кем-то людей, потому что они способны излить своё восхищение в стихах, на полотне, в прозе… Да хоть с помощью гончарного круга, главное иметь воображение. Взять тот же самый фанфикшн. Им занимаются не обыкновенные ленивые «диванные потребители», а люди, которые способны говорить языком искусства в ответ на происходящее по ту сторону экрана.
В итоге божественный портрет я-таки нарисовала. Это случилось спустя несколько лет, когда мы с Клодом уже были «накоротке». Благодаря Клоду я развила в себе талант и даже стала зарабатывать на этом, рисуя на заказ.
Резюмируя всё вышесказанное и подведя итоги всех перечисленных, но далеко не последних этапов, можно сказать, что моя история началась самым предсказуемым и тривиальным образом.
