— Ревнуешь? Вы же с самого начала знали, что она будет у вас одна на двоих? — он соизволил оторваться от перебирания травы, лежащей перед ним.
— Нет! Да меня и не тянет к ней! Я отказался от нее, тощая девчонка с тяжелой судьбой, да еще и ясновидящая, — занервничал, пытаясь объяснить.
— А Артур там… с ней? Так?
— Да.
— Ты хоть и закрылся, а волку плевать, он хочет быть рядом с ней. И ревнует! Где это видано, у двух волков одна пара на двоих, даже если они братья. Близнецы у волков рождаются очень редко и всегда это сопровождается проблемами. Выбор очевиден, он с ней, ты один, навсегда, как бы не хорохорился… но не одна баба тебе сейчас не понравится. Волк не даст, он будет тосковать и как только будет на свободе, будет стремиться к ней. Ему все равно на твои заскоки, — хмыкнул старик.
— А если…
— А если захочешь присоединиться к брату и добиться того, чтобы она приняла вас двоих… Прояви терпение, ты провинился, а доверие нужно заслужить.
— Я не буду унижаться перед этой пигалицей! — стукнул кулаками по столу так сильно, что все, что на нем стояло, подпрыгнуло.
— Молодец! Сдохнешь быстро и с пафосом! Дверь там! — рыкнул дед.
— Почему сдохну? — встал и собрался уходить.
— Потому что отказавшиеся от пары не живут двести — триста лет! Не более сотни! — он уже не смотрел на меня, а продолжил то, чем и занимался.
Вышел на улицу и задрал голову на пожелтевшую луну. Скоро полнолуние и общий гон для молодых волков и волчиц, пора свадеб…
11. Глава 11
«Ну и ладно!» — подумала про себя. Вот еще, обращать внимание… ну подумаешь, укусил волк, подумаешь, драка…
Я вынула белье из стирки, закинула в машинку следующую партию и понесла тазик с влажным бельем на улицу. За домом были веревки, там и повешу сушиться. Быстро распределив белье, вернулась в дом. Сменила постельное на кровати, перепачканное грязью и кровью. Затем, внезапно взявшись за веник, убрала весь дом, и когда последнее белье было повешено, поняла, что устала. Сильно…
Почувствовав слабость, я легла на кровать и, прижав к себе Прошку, уснула, лишившись последних сил.
Просыпаясь, я знала, что уже утро. За окном громыхал гром. Котенок обнаружился под одеялом, где грелся или прятался от страха. Встала и натянула на себя халат, каким-то чудом купленный. Он был теплым, мягким и очень уютным. Прошка, кубарем скатившись с постели, повел меня в кухню.
— Да, да, идем есть, — наложила еды малышу и поставила чайник на плиту, внезапно осознавая, что за дверью стоит Артур.
С колотившимся сердцем я подошла к входной двери и распахнула ее. Он стоял и гипнотизировал сначала дверь, а потом и меня, словно не видел. В его руках лежала стопка белья, аккуратно сложенная.
— Скоро дождь, да и ветер поднялся, — медленно проговорил он, рассматривая меня.
— Спасибо, — смутилась и отодвинулась, пропуская его, но он качнул головой в отрицании.
— Надо успеть разгрузить машину до того, как пойдет дождь, — протянул мне белье и развернулся, уходя к воротам. За ними виднелся грузовик, распахнув створки и свистнув, Артур начал открывать борта машины.
Из машины выскочили парни, и быстро начали носить в сарай доски, какие-то свертки, тюки и даже несколько непонятных бочонков. Я так и стояла, наблюдая за ними, а затем, все же вспомнив про чайник, вернулась в дом. Положив стопку белья в кресло, пошла заваривать чай и делать себе бутерброд.
Приготовив завтрак, я вышла на крыльцо, уселась в кресло и продолжила наблюдать за разгрузкой. Прошка не торопясь спрыгнул со ступенек и деловито принялся копать землю.
