(Не) пара для чемпиона - страница 4

Когда мы, наконец, добрались до нужного адреса, меня поджидал первый неожиданный сюрприз. Тяжелобольная тётя, безмерно страдающая и лежавшая, согласно последнему письму, чуть ли не в коме после тяжелой внутриполостной операции, встретила меня у дверей в полном боевом макияже, длинном вечернем платье и с двумя красными чемоданами на пороге.– Я улетаю в Париж... гм… на важную конференцию, – сразу сообщила она, в то время как я безмолвно таращилась то на её гламурное платье с открытым вырезом, то на кусок роскошного интерьера квартиры, виднеющийся в проеме дверей. – Так, Аня, слушай меня внимательно и запоминай, дважды повторять не буду. Тебе нужно пожить тут несколько месяцев и присмотреть за квартирой. Твоя комната вот там, возле ванной, постельное белье я приготовила. Пылесосить пол два раза в неделю, пыль и влажная уборка – ежедневно. Книги не переставлять, посуду не бить, дорогие шампуни и духи не переводить, друзей не приглашать, ключи не терять, с соседями не сплетничать. Когда уходишь из дома, окна все закрывать, свет выключать. Продукты бери какие хочешь, я там оставила тебе кое-что в холодильнике. На моём рабочем столе, где документы, ничего не трогай! Ну и самое главное – тебе нужно будет гулять с Наполеоном.– С кем? – жалобно выдавила я. По правде говоря, у меня голова шла кругом от происходящего. Шумный город, роскошная квартира, новые обязанности… Значит, никакой больницы нет, и зря я затарилась всякими лекарствами? Благо, в нашем поселке они стоят намного дешевле, чем в городе, но всё равно, обидно как-то…Но моя тётя явно спешила. Она нервно посматривала на запястье, где красовались тонкие золотые часы.– Ну что же это такое, – сердито пробурчала она. – Что за раззява девчонка! Вот все вы такие сейчас, недотепы, ничего вам доверить нельзя!Я лишь приоткрыла рот, не понимая, с чего это вдруг меня назвали раззявой и недотепой – я же вроде только что приехала и еще не успела накосячить. Но тут в подъезде раздалось громкое собачье тявканье, и в квартиру ввалился лохматый пудель, светло-серый, грязный и очень толстый. Эдакий колобок на ножках, иначе и не скажешь. Следом за ним по ступенькам вбежала тоненькая девочка, закутанная по самый нос большим шарфом. Она явно запыхалась, и ее щеки были очень красными, словно она сильно замерзла или простужена.При виде меня собака залаяла и завыла истошным голосом – да так громко, что у меня в ушах заложило. Но тётя строго шикнула на нее, и собака сразу замолчала, а затем отряхнулась, разбрызгивая капли мокрого снега, и принялась беззастенчиво тормошить мою сумку с вещами, так опрометчиво оставленную у порога.– Ты опоздала на две минуты, – укоризненно произнесла тётя. – Я же говорила, гулять ровно двадцать минут! Девочка сразу вся сжалась, зарываясь носом в свой шарф, и что-то испуганно залепетала. Она отдала ключ и собиралась сразу уйти, но тётя холодно поманила её пальцем. Затем достала кошелек и высыпала оттуда какую-то мелочь, причем с таким видом, словно делала очень большое одолжение. Но девочка молча всё забрала и сразу исчезла, будто ее и не было.Тётя снова посмотрела на меня, и я вновь оробела от ее сурового колючего взгляда.– Будешь гулять с Наполеоном два раза в день, утром и вечером, – приказным тоном сообщила она, отдавая мне увесистую связку ключей. – Маршрут прогулок я тебе пришлю в вацап. Собачий корм и расписание кормления в кухне на стене. Какой у тебя номер мобильного?Узнав, что у меня нет телефона, тётя заметно расстроилась и неодобрительно покачала головой.– Срочно купи себе телефон, – приказала она. – Там на столе я оставила тебе немного денег на прожив, ведь ты, наверное, будешь нуждаться... Если что, позвонишь мне, пришлю денежный перевод на твое имя. Вот мой номер, – она поспешно нацарапала цифры на рваном листике бумаги и протянула мне. – Позвонишь сразу же, как установишь сим-карточку. Всё поняла? Справишься?Я неловко кивнула. А что ещё мне оставалось делать?После ухода тёти я еще несколько минут просто постояла в коридоре, приходя в себя и собирая в кучу разбежавшиеся как сороконожки мысли. Похоже, мне придется собирать мои раскиданные собакой вещи, но это можно будет сделать потом. Поэтому я осторожно перешагнула через собаку и медленно, почти на цыпочках, вкралась в гостиную.Квартира тети оказалась даже больше, чем я ожидала. Окружающая обстановка, если можно так выразиться, убивала с первого взгляда.Вещей здесь было так много, что у меня буквально разбежались глаза.Всевозможные навесные шкафчики и полочки, заставленные статуэтками, сувенирами, открытками, посудой; пестрые картины, не сочетающиеся между собой; коврики и подушки, расстеленные и разложенные в самых необычных местах – всё это придавало интерьеру такой переизбыток, что мне захотелось открыть окна пошире и впустить сюда побольше свежего воздуха.Большую часть квартиры занимала кухня-студия. Нечто подобное я видела прежде только в кинофильмах с голливудскими актерами. Здесь всё было укомплектовано по последнему слову техники. Интересно, а инструкции тоже есть, как всем этим пользоваться? Не хватало еще сломать чего-нибудь ненароком…На самом виду стояли два ящика с сухим собачьим кормом, о чем ярко кричали красочные этикетки со всех сторон. Я осторожно заглянула туда и удивленно поморщилась: что, вот этими сухарями она кормит Наполеона? Неужели ими можно было так раскормить собаку – скажем так, до размеров среднестатистической тумбочки? Ни за что не поверю. Наполеон явно питается где-то на стороне.Из гостиной выходили две двери – в ванную и маленькую комнатку, судя по всему, предназначенную мне. Стараясь не дышать, я приоткрыла дверь и заглянула туда, словно опасаясь, что кто-то невидимый громко зарычит у меня за плечом или скажет глухим голосом: «Закрой дверь, я тут живу!» А что? Именно так обычно начинаются все типичные фильмы ужасов – с заселения в новое жилище…М-да, похоже, мне надо поменьше смотреть таких фильмов. Кроме меня и собаки, в квартире больше никого не было. Я вздохнула с облегчением. Что же, начинаем новую жизнь!Моя комнатка оказалась очень маленькой. Видимо, здесь прежде располагалась кладовка, которую наспех переделали под крошечную спальню. В комнатке находилась односпальная кровать, низенький шкаф с вешалкой, старое зеркало на ножках и узкое окно, выходящее на шумную улицу. Кровать была аккуратно застелена, и сверху лежали два разноцветных полотенца, свернутые рулончиками.Я с любопытством заглянула в ванную, осторожно ступив на скользкий пол. Здесь всё напоминало больницу. Стены в белом кафеле и жуткий холодный свет галогеновых лампочек. В глаза сразу бросилось несметное количество всевозможных флакончиков, которые были расставлены абсолютно везде – на шкафах, на зеркале, по краям ванной и даже на полу. Они все стояли плотно-плотно друг к другу, будто солдатики. Казалось, тронь хоть один – и всё посыплется, как карточный домик. Я решила пока ничего тут не трогать и отправилась исследовать тетины покои дальше.В гостиной я обнаружила длинный деревянный стол, за которым вполне могло рассесться человек десять. Здесь я вспомнила, что нужно поесть. Ведь последний раз я ужинала еще в поезде, да и то это были позавчерашние котлеты… Вроде, тетя говорила, что оставила мне что-то.Однако внутри холодильника я не обнаружила ничего, кроме коробки полуфабрикатов с просроченным сроком годности и один распечатанный йогурт.На столе лежало несколько смятых денежных купюр по тысяче рублей. Я сгребла их поскорее в ладонь, словно боялась, что они исчезнут, и тут нутром почувствовала что-то неладное.Какая необычная тишина в прихожей! Странно, что там делает мой теперешний питомец? Всего минуту назад он активно шуршал там чем-то. В целом собак я любила и относилась к ним с пониманием, хотя мама никогда не разрешала их держать – из-за вечного лая, шерсти и запаха. Но раз нам с Наполеоном придется делить крышу в течение нескольких месяцев, уж лучше сразу наладить мир, чем потом устраивать битву народов.Каково же было мое негодование, когда я увидела, что Наполеон распотрошил мою сумку и теперь, улегшись на полу, с огромным удовольствием грызет… мои единственные коньки!