Никак не могу понять, что со мной происходит. С самого утра как на иголках. Вроде и ничего необычного не происходит, но в то же время как-то не по себе. Сердце взволнованно дергается в груди на каждый шорох, а в душе теплится странная тревога. Что ж такое? Так и до паранойи недалеко.
То и дело ловлю себя на мысли, что жду Павла. Интуитивно поглядываю на дверь, периодически выхожу на дорогу, чтобы проверить, не несется ли вдалеке его машина. С ума, что ли, сошла? Надо срочно выкинуть всю эту чушь из головы и заняться делом.
Буквально заставляю себя работать, благо на конюшне всегда есть чем заняться. Убираю у лошадей в денниках, чищу их и кормлю, а внутри по-прежнему творится хаос. Да что ж такое! Сажусь на лавку и прячу лицо в ладонях. Что это? Почему? Зачем?
Слышу, как скрипит дверь, рефлекторно поднимаю голову и вижу его. Пульс мгновенно разгоняется, а дыхание срывается. Вот еще! Глупости какие!
— Здравствуй, Лида. — Павел улыбается и идет ко мне, а я не знаю, куда деться от смущения. Оказываюсь совершенно не готова к встрече. Даже не знаю, как вести себя.
— Здравствуйте, Павел, — выдавливаю из себя и поднимаюсь на ноги. Чувствую, как пылают мои щеки, только бы он этого не заметил в сумерках конюшни.
— Мы на «ты», забыла? — Его вкрадчивый голос рассыпается по коже мурашками и вызывает легкий озноб. Зябко веду плечами и отвожу взгляд в сторону.
— Да, конечно… — сухо улыбаюсь и трусливо сбегаю. — Пойдем.
Павел неотступно следует за мной. Слышу его тяжелые шаги за спиной и никак не могу сосредоточиться на главном. Боже, коленки дрожат, а ладони становятся влажными. Никогда такого со мной не было. Может, я заболела? Этого еще не хватало…
— Лада и Брест более спокойные, — указываю на лошадей, стоящих друг напротив друга. — Думаю, должны тебе подойти.
Павел оглаживает их дружелюбно тянущиеся к нему морды и улыбается.
— А вон тот вороной красавец?
— Фаренгейт, — на автомате произношу его имя и качаю головой. — Не стоит… он очень своенравный. Мне, конечно, все равно, но…
— Думаешь, не справлюсь? — говорит серьезно, а глаза смеются. Так и вижу весело дурачащихся чертиков.
— Почти уверена, — хмыкаю я и вновь отвожу взгляд. Не могу на него смотреть и находиться рядом тоже не могу. Как-то мне не по себе. Вроде Павел ведет себя более чем прилично, а все равно чувствую исходящую от него угрозу. Сердце отбивает ритмичную дробь и никак не желает успокаиваться.
— Я бы поспорил, но не буду наглеть, — сдается он и примирительно выставляет вперед руки. — Давай мерина попробуем.
— У тебя есть опыт? — вывожу Бреста из стойла и прицепляю растяжку, чтобы не дергался. Достаю щетку и начинаю чистить серую в яблоках шкуру.
— Когда-то был, сейчас уже вряд ли. — Павел приваливается плечом к стене и наблюдает за моими действиями.
— Тогда точно лучше кого-то поспокойнее, — закусываю губу, пытаясь справиться с волнением, охватившим меня целиком. Под внимательным взглядом руки начинают дрожать, а щетка норовит упасть на пол.
— Подожди на улице, — сдаюсь я, понимая, что при нем ничего не могу делать. — Я оседлаю и выведу.
— Может, помочь?
— Не стоит, я сама.
Он, наконец, оставляет меня одну. Шумно выдыхаю несколько раз, чтобы прийти в себя, и вновь берусь за щетку. Что ж такое, волнуюсь и дрожу еще больше, чем в первый раз. Кошмар какой-то, я сегодня явно не в себе.
Закрепляю на спине мерина седло, беру за поводья и веду на улицу.
