— Это все из-за моего брата. Он обещал мне устроить встречу с отцом ребенка, после того как узнал, что меня бросил жених и я беременна от другого.
Я рассказываю все, как можно более сжато. Слезы вновь подступили к глазам и к горлу. Не хочу расплакаться перед этим бесчувственным дубиной. Его женщина стоит на улице одна, а он тут со мной вместо того, чтобы убеждать ее вернуться.
— Он тоже бандит.
Я замолкаю, сообразив, что сморозила глупость.
Этот Буров ведь не просто так приходил, а хотел знать имя Кронглева.
Не могу подставить ни брата, ни Кронглева. Одного я должна прибить самостоятельно, а на другого нужно посмотреть для начала, а уж потом решить жить ему или помирать.
— И он подсунул тебе меня?
— Да.
— Это кое-что объясняет, — выдает тот медленно.
На мгновение во мне разлилось какое— то удовлетворение, заставив забыть о слезах — он понял, что косячила я не просто так.
— Ты Белоснежка?
Я жду продолжения, не осознав, что это вопрос. Он звал меня светлой головой и долбанутой, так что и Белоснежку я воспринимаю как новое прозвище.
— В смысле?
— Тебя тыкают все подряд, а ты не знаешь, кто именно и когда? — говорит Буров, мельком взглянув на меня, а потом вновь перед собой. — Давай же, Катэй, возвращайся!
— Вообще-то там были гномы, а вот проходной двор был у спящей царевны! — вот что я несу?
Почему просто не сказать "нет"? Хотя, так— то он прав.
— Да ладно! — восклицает этот Буров с преувеличением. — А по мне все одно — путанессы!
— Вы грубый и жестокий, — отвечаю я, передумав соглашаться с ним.
Любимая сказка детства заиграла новыми красками и перестала быть таковой.
— Я не спрашиваю тебя, как это получилось. Понятно, что была пьяна или решала вопросы целкости, зажмурив глаза. Мне интересно, как ты узнала, что он это он! Подсматривала? Считала количество лилий на вещах?
Козел он все-таки!
— Так бы и сказали, что хотите знать имя! — восклицаю я, разозлившись. — Зачем издеваетесь?
— А потому что я не твой брат и не обязан быть с тобой ни нежным, ни деликатным. А ты мне должна, царевна. Так что продолжай.
Его слова подействовали на меня отрезвляюще.
— Вчера я застала своего жениха с любовницей. Он назвал мне его имя.
— Ты точно Белоснежка. Жених. Брат. Два гнома уже есть. У тебя их семеро или только два?
— Все было не так! Мы поссорились! Из-за пустяка! Я заметила, что Головин галантничает с одной женщиной и мне это не понравилось.
Я замолкаю. Это тоже был знак. Мне ведь не показалось. Это ведь была та белобрысая курица, перед которой он открывал дверь и щебетал, улыбаясь! И они спланировали все это! Вот только зачем?
— Что замолчала? — торопит меня Буров.
— Я была права, — произношу я и тут же отмахиваюсь.
Что толку? Теперь есть проблемы посерьезнее, чем эти двое.
— Я перебрала в баре и перепутала номера, проведя ночь с другим.
Почему все так гадко выходит?
— Пока выходит, что все было так, как говорю я, — замечает Буров без смеха в своем густом голосе. — Потому что нормальные мужики, когда их баба злится, пасутся неподалеку, ожидая, когда она остынет, а не так, как у тебя, подкладывают в теплую койку к другому.
Я поднимаюсь, решив, что пора, а на самом деле побоявшись того, что он задаст мне последний вопрос, касающийся дел брата.
— Белоснежка, в каком отеле вы отдыхали?
А вот это аргумент. Мы наверняка отдыхали в разных отелях. Потому что таких совпадений ну точно не бывает. Я называю его и Буров, как и я выдыхает.
