— Вы не могли помочь мне? — сдаюсь я, опустившись до просьб.
Однозначно, сегодня не мой день. Что не начну, то катится по наклонной.
— Нет. Сама вляпалась, сама и выбирайся!
— Тогда мне и здесь неплохо, — заявляю я со смесью из отчаяния и злости.
Да что же такое-то, а? Где я так накосячила? Почему все складывается именно так?
— Ты серьезно?
— Куда уж серьезнее?! Родину не выбирают!
До меня доходит, что надо перевернуться и начхать, что ему под ноги! Главное, что там листва и не придется барахтаться в грязи.
— Будешь лежать здесь?
— Всяко лучше, чем быть убитой! — выдыхаю я, посмотрев на него снизу-вверх. — Вы же за этим устроили все это?
Я не верю, что умру. Хотел бы, он уже бы пристрелил бы меня, а раз нет, то можно и прикинуться персонажем из сказки Морозко.
— Не за этим, — говорит Кронглев, наклоняясь и хватая меня за предплечье.
Всего одно движение, и я на ногах. Не этого я добивалась, но тоже сойдет.
Пытаюсь вытереть лицо, насколько это возможно, пока папаша моего ребенка смотрит на меня, прищурив глаза.
— Вы должны отпустить меня. Я здесь совершенно случайно. К происходящим между вами теркам я не имею никакого отношения!
Вытирать лицо связанными руками жутко неудобно.
— Неужели?!
— Правда! — говорю я с жаром забрезжившей надежды. — Я случайно оказалась на той улице!
Я вру, стараясь не смотреть ему в лицо. Зная себя, начну краснеть, бледнеть и заикаться, а значит, выдам себя с потрохами.
— Случайно оказалась на улице, а до этого в мэрии в приемной Цаплина?
— Да! Это ведь недалеко!
Километра не будет, как близко.
— И в номере у меня ты тоже оказалась по чистому недоразумению?
Бам!
— Да, — откликаюсь я, глядя ему в глаза. — Я была пьяна и до этого дня вообще не могла вспомнить вас!
— Ну да! Так не узнала, что теперь узнала и вываливаешь все первому встречному?
Настала моя очередь спрашивать: ты серьезно тупой или прикидываешься? Но выглянувший из-под куртки пистолет заставил меня передумать делать это. Нельзя злить злопамятный криминальный мир.
— Про видеозапись ты, конечно же, и слыхом не слыхивала? — продолжает Кронглев, хрустя чем-то в сомкнутых пальцах.
Что бы ни думала, он считает меня шалавеллой, сговорившейся с его женой. Одна надежда на Катю. Она сможет подтвердить мои слова. Если она еще жива, конечно.
— Я узнала о ней только вчера.
— А потом случайно оказалась здесь.
Было ошибкой признаться в этом. Карие глаза Кронглева стали совсем темными, скулы выделились, заиграв желваками, послышался скрип зубов.
— А я уж подумал! Пойдем!
— Правда?
Он дергает подбородком, указывая направление.
Я делаю несколько шагов, стремясь отойти от него подальше.
Мне нужно место для маневра, иначе, когда я побегу, он сумеет схватить меня.
— Вам не приходило в голову, что мир не крутится вокруг вас?
— Приходило, а потом я снова встретил тебя.
Хватит! Хватит этого всего! Это тупик! Мы движемся в депо, черт возьми!
Я срываюсь с места и огибаю его по дуге, вкладывая в свой бег все, что требовал от меня физрук в школе и в универе. Пожалуй, так, как сейчас, я не бегала никогда, быстро и очень четко огибая попадающиеся на пути деревья.
— Стой!
Ага! Сейчас! Бегу и волосы назад!
Мне осталось совсем чуть-чуть, я уже слышу звуки автострады. Надо постараться, вырваться к цивилизации и тогда уж!..
— Отпусти меня! Помогите!
Быть закинутой на плечо, подобно барашку на Курбан Байрам, очень обидно. Вдвойне обидно, когда это случается за несколько метров до дороги с мелькающими за деревьями авто.
