Не под общим знаменателем - страница 5

Имея всю начальную школу твердую пятерку по математике, после прихода пары Галина Павловна – Петерсон математику я перестала понимать в принципе. Помню, как после школы, еще тогда имея только обычные телефоны, мы судорожно перезванивались, сравнивая решения и ответы. Рисовали какие-то графики (это в 9 лет), писали бесконечные контрольные. Недовольны были все: и дети, и родители. И Галину Павловну как-то быстро от нас убрали. Но в голове вспоминается один забавный случай.

Задачка была странная, как будто «потерявшая по дороге» некоторых участников событий. И вот я, девочка с богатым воображением, все пыталась представить себе, кто, с какой скоростью и куда шел, но никак не выходило… Звонки подружкам-отличницам результата тоже не дали – по ту сторону провода над задачкой бились уже целыми компаниями бабушек и дедушек. Девять лет – «солидный возраст», поэтому маму нужно привлекать только в случае крайней необходимости (другое дело, что эти случаи происходили довольно часто). Мама, повертев задачу, нарисовав что-то на листке, тоже как-то быстро сдалась. Оставался последний и самый крайний вариант – звонить папе. Папа был выпускником МФТИ (что по меркам технарей сейчас в простонародье зовется «уровень – Бог»), имел кандидатскую и работал в Институте космических исследований вместе с такими же гениями. «Гении», правда, в начале 90-х больше играли в компьютерные игры и обклеивали свои кабинеты голыми девицами из западных журналов, но (надо отдать должное «высокоморальным» физикам) каждый день меняли своим заморским красавицам купальники, наспех нарисованные и вырезанные из подручных материалов.

В общем, позвав к телефону папу Алексея Юрьевича, мы с мамой объяснили всю трагичность ситуации и сложность задачки и умолили нам помочь. Папа, конечно, недовольно фыркнул, но с видом знатока сказал, что решит и через пять минут перезвонит, пожурив меня и маму за то, что, если все детство решать за детей задачи, они ничему не научатся. Было, конечно, обидно, но у всего своя цена…