— К тебе применяли насилие? — спрашивает он, а потом хмурится. Мне не нравится, когда он такой, появляется складочка, тянусь к его лицу и вовремя одергиваю руку. Что это еще со мной?
Отрицательно качаю головой. Никакого насилия, только годы скрытной жизни, побегов.
— Моя сестра… — шепчу в полголоса. — Она здесь?
Он смотрит на меня пронзительно, словно хочет увидеть все мои мысли. Аура эта давящая, заставляет сжаться, пригнуться, я практически дышу ему в шею. Одной рукой придерживаю разорванное платье на груди.
— Я расскажу о ней, когда ты будешь готова открыться мне.
— Отдашь ее? — голос снова становится безэмоциональным. Мы так долго бегали от всех, что оказались с ней в одном городе? Кто из моих сестер у него? Кого он собирается отдать соседнему клану, с которым ведет негласную войну?
— Мне две омеги не нужны, а ты очень проблемная, как я вижу. Поэтому, да, отдам я ее, а тебя оставлю себе. Или мне сделать наоборот? Взять тот нежный цветочек с золотистыми волосами?
У него Арина. Это у нее золотистые кудрявые волосы были в детстве. Старшая сестра, взрослее меня всего на год.
Я молчу, а он снова смотрит на меня странно. Не нравится ему, как я на всё реагирую. Слишком заторможенно.
— Пей. — подносит к моим губам бокал, по запаху чую, что это чистая вода. Приоткрываю губы и делаю глоток, потом еще, еще, пока жадно не выпиваю весь бокал.
Он ссаживает меня со своих ног, наливает еще бокал и заставляет принять в руки. Становится легче, когда я выпиваю и его. Прихожу в себя, поднимаю взгляд на альфу, который стоит рядом.
— Иди за мной. — разворачивается и просто уходит. Я быстро поднимаюсь, чтобы успеть за ним. Он даже не смотрит, иду ли я. Знает, что иду. В доме нам встречаются другие оборотни, они рассматривают меня с любопытством, я путаюсь в длинном подоле платье, семеню за ним, обеими руками придерживая ошметки лифа.
Все уже знают, кто я. Вижу по их реакции. Омег так мало, мы словно музейные экспонаты, только те хранят и берегут, а нас считают секс-рабынями. Раздвигай и рожай. Как выразилась Светка из придорожной забегаловки.
Мы прошли два крыла, направляясь в третье самое дальнее. Тут совсем никого не было, и коридоры пусты. Он толкнул одну из дверей, она распахнулась и я замерла. Спальня с высоким потолком выглядела королевской. Высокая кровать с балдахином. Тяжелые расписные портьеры, пол перед кроватью устилал белый ковер с высоким ворсом. Стол и кресло вписывающиеся в интерьер. В стене справа от меня две двери.
— Располагайся. Я прикреплю за тобой горничную, все пожелания будешь говорить ей.
— Разреши мне увидеть сестру?
— Ты, видимо, забыла, как надо обращаться к альфе.
Не дал мне исправиться в своем обращении, вышел и закрыл дверь. Я точно не слышала поворота ключа, но она оказалась заперта. Подергав ручку, я развернулась к спальне.
Теперь это моя тюрьма на долгие годы? Как скоро за непослушание отберут роскошь?
Чувство, что он специально сказал о сестре, чтобы раззадорить меня, посмотреть на реакцию.
Нет. Альфа не может бросаться словами, она точно у него. Не знаю, как долго, или, может, ее только что нашли, как и меня. Но про ее запах он ничего не сказал. Это я попалась по глупому.
Дверь неслышно отворяется и входит женщина лет пятидесяти.
— Я помогу вам. — сухо произносит вполголоса.
Удивленно поднимаю на нее взгляд, встаю с кресла, а она невозмутимо проходит к дверям сбоку.
