- Вот, Беляшкина, знакомься. Соседка твоя. Родила, конечно, зная обо всем, но ей это не помогло.
Врач смотрела за тем, как девушка с каталки встает и безучастно перекладывает младенца с рук в кроватку. Потом повернулась ко мне.
- А ты что тут стоишь как Ленин с бревном?
- Я не знаю, где мне памперсы брать, - призналась я.
- Как где? А с собой разве… - Она снова нахмурилась и махнула рукой: - Точно. Какие памперсы с собой, когда ты вот так родила? Ладно, выдадим. Но родственников попроси пачку купить для новорожденных. Пусть привезут.
И она удалилась. А я так и стояла посреди палаты, прижимая к себе Романа, и не могла разобраться в том, что испытываю. Одно знала наверняка: главное желание, которое испытываю - сбежать.
Через час жизнь наладилась. Ребенок обзавелся двумя памперсами, был приложен к груди, что ему очень понравилось, а я - накормлена обедом. Картошка и мясо, не слишком сытно, но вкусно.
Моя же соседка так и продолжала лежать и безучастно смотреть в потолок. И я бы занялась ее проблемой (например, спросила, что не так и почему она расстроена) если бы меня не занимал совсем другой вопрос. А именно - как позвонить бабушке и сознаться ей в том, что она теперь прабабушка.
Это и озадачивало меня в последнее время, когда я вертела в руках телефон и не понимала, что должна сделать и в какой именно последовательности. Даже возникла трусливая мыслишка растянуть признание на ближайшие пару дней. Встречаться мы с бабушкой были не должны, а соврать, что я звоню из дома, было легче легкого. Но это потом стоило бы мне очень дорого.
- Але, бабуль! - откашлявшись, произнесла я после нескольких гудков. Бабушка, как это всегда бывало, подошла к телефону не сразу.
- Оксана! А я как раз к тебе собралась. Варенья из аронии сварила, привезу.
Вот тебе и раз! Варенья она мне привезет.
- Бабушка, я сейчас в роддоме! - призналась я и дыхание в зобу сперло.
- Ты где сейчас? - не расслышала Лидия Федоровна.
- В роддоме!
- А что ты там делаешь?
И как же ей во всем признаться? Как сказать, что у меня целый младенец на руках?
- Я родила, бабушка.
- Что ты? Я плохо слышу!
- Я родила! РОДИЛА!
- Кого родила?
- Как кого? Ребенка!
Господи, дай мне сил! Пережить это молчание, которое вдруг возникло, и бабушкин инфаркт, если он случится. А это весьма возможно.
- Оксаночка, какого ребенка?
Какая же растерянность была в голосе бабушки! И вот что прикажете с ней делать?
- Обычного. Почти четыре килограмма. Романом назвала. - Я всхлипнула от того, что накатили эмоции. Или это было осознание того, что со мной случилось на самом деле? - Ты приедешь, бабуль?
- Я приеду! Ты не врешь же мне?
- Не вру!
- И диету тебе прописали?
- Не прописали. Но наверно жирное нельзя… и острое. И соленое!
- А сладкое можно?
- Сладкое можно…
- Я еду к тебе, Оксаночка! Только пирожков на скорую руку испеку и сразу приеду!
Вот и все. Вот я и призналась бабушке (хотя очень сомневалась, что она все поняла правильно). Но пути назад у меня не имелось. Да и рядом с родным человеком я буду чувствовать себя увереннее. Вот об этом и буду думать, пока не приедет бабуля!
6. Глава 6. Оксана
Пока бабушка пекла пирожки и ехала ко мне с заданием купить по дороге подгузников, Роман заснул. Не такой уж он и хлопотный, оказывается. Если так и будет есть и спать, мы с ним, пожалуй, поладим.
Я подошла к кровати моей соседки, которая так и лежала, уставившись в стену, и тихонько тронула ее за плечо. Никакой реакции. Ее ребенок тоже лежал ни жив, ни мертв, но не спал. Просто как будто старался вести себя тихо, чтобы никому не мешать.
