– Называйте меня Эла.
– Хорошо, постараюсь, – детектив улыбнулся.
– Но если это Кати, тогда работники скрывают её существование. Зачем?
– Пока что и мне это любопытно. – Он развернул ноутбук экраном ко мне, чтобы я смогла просмотреть запись. – Видите, она приехала в 21.04, то есть уже после завершения рабочего дня. И… она постучалась.
– То есть офис уже закрыли. – Я узнала скутер и фигуру девушки. Именно её я встретила около магазина в тот день. И хотя запись была нечёткой, с колебаниями, никаких сомнений не было. В следующий раз она появилась на записи уже в 23.00. – Она пробыла в офисе добрых два часа.
– Да. Теперь взглянем, что происходило внутри.
Ракурс камеры был не самый удачный. Людей было видно только в том случае, когда они сидели. Если же они стояли, то рассмотреть можно было только фигуру до плеч. Слева обзор закрывал принтер, как пояснил Замбрано. Тем не менее, было ясно, что их только двое, две женщины – работница и таинственная гостья. Чтобы не просматривать всю запись целиком, детектив то и дело перематывал. Девушки о чём-то разговаривали: слов не разобрать, но по тону можно было судить, что речь шла о работе. Потом они пили чай и даже смеялись. Гостья ни разу не повернулась лицом к камере, когда сидела. Я могла лицезреть только её профиль. Но и этого было достаточно, чтобы сказать: «Да, это она».
– Итак, мы определили, что эта девушка связана с юридическим офисом вашей подруги Кати. Наш следующий шаг – установить личность сеньориты на скутере.
– Да. Хотя я уверена, что это Кати. Она приезжает в офис, ведёт дела, забирает наличные, а иначе как объяснить конверт, который вручила ей напоследок работница?
– Вероятно, это деньги. Да, я тоже склоняюсь к этому.
– На них она и живёт. Только вот почему скрывается? Чего боится?
– Или кого?
Наши с детективом взгляды встретились, и я прищурилась.
– Или… кого…
***
Камерун, г. Бафусам
2030 год
Ещё одна пощёчина просто потому, что ему это нравилось. И несмотря на неприятную, покалывающую боль, я молчала.
Лишь бы не запирал.
Чтобы достичь своей цели, мне приходилось многое терпеть. Боль, унижение, отвращение. Андрэа – торговец органами. А его сестра – та самая тихая толстушка – была «мясником». За две недели я успела увидеть три операции, одна из которых оказалась с летальным исходом. Я принимала участие в «похоронах» несчастного, если это можно было так назвать. Мы раскопали яму на пустоши, а потом зарыли труп. И кто его станет искать в таком месте, как Бафусам?
В тот день меня жестоко рвало, я рыдала навзрыд, за что получила оплеух.
– Моя женщина не будет распускать нюни! – рычал он.
Однако моё образцовое поведение и послушание награждалось красивыми нарядами и ласками. Андрэа мог быть жестоким, грубым и неприятным. Но иногда он был самым нежным и ласковым зверьком. Я же даже в такие моменты чувствовала себя ягнёнком в стае волков.
Непонятные люди приходили в дом, производили сомнительные сделки. Андрэа часто клал перед собой пистолет, и если его что-то не устроит, легко пустит пулю в голову. А я сидела в коротком платьице на подлокотнике его кресла и тряслась от страха, что в любой момент начнётся перестрелка. Никогда и не подумала бы, что вляпаюсь в подобное дерьмо.
Я мечтала слинять из этого места. Для чего искала любой способ добыть деньги и паспорт.
Андрэа называл меня «моя женщина», поэтому меня никто не трогал. А самое ужасное – никто не разговаривал, боясь быть наказанным.
