– Возможно, это прозвучит как абсурд и бред городского сумасшедшего, но у меня ничего не прошло. Я тебя люблю Катён. До сих пор. Понял это практически сразу. И я ни черта не могу сделать с этим чувством. – развёл руками, продолжая буравить меня взглядом.
Вздрогнула. Словами его по мне полоснуло. Сердце сжалось в маленький комочек и чуть было не разорвалось от напряжения. Мне больно это слышать. Больно и тяжело.
– Любишь? О какой любви ты говоришь? О той, когда трахал кого-то на стороне? Или о той, когда вылил на меня все эти помои, как ушат с ледяной водой? Где тогда была твоя любовь, а? Где?! Ты не умеешь любить, Гриша! Ты любишь только себя. – сопровождала каждое сказанное слово, тычком пальца в его грудь.
Сама не заметила, как сорвалась на крик. Меня душили отчаяние, боль и обида. Вцепились в шею когтистыми лапами и отбирали кислород.
– Тогда я видел выход в своём поступке. Я никогда тебе не изменял до этого. То был один раз. О котором, поверь, я до сих пор жалею. Это был поступок слабака.
– Какой к чёрту выход? – меня окунуло в прошлое с такой силой, что вот-вот захлебнусь.
– А нахрена тебе мужик рядом, которой не сможет подарить ребёнка? Ты хотела, я видел. И загибался от мысли, что не смогу тебя сделать по-настоящему счастливой.
Ещё немного и я в буквальном смысле начну задыхаться. Хотелось вцепиться ему в лицо и исполосовать всю кожу. В кровь.
– А ты меня спросил? Спросил, что нужно было мне? – глаза жгло от подступивших слёз. – И что поменялось сейчас? Для чего ты всё это вываливаешь на меня?
– Многое поменялось. Мои взгляды, отношение к диагнозу. А желание быть с тобой как раз таки неизменно. Как оказалось. – меня убивало спокойствие, с которым он всё это говорил. Мне душу наизнанку выворачивал, а сам как гранитный монолит. Словно непробиваемый.
– Моё отношение к тебе тоже не изменено. Я как ненавидела тебя шесть лет назад, так и сейчас ненавижу. Ты предатель! Эгоист! Ты думаешь только о себе. И тогда, и сейчас.
Меня сорвало. Предохранители слетели. Влепила ему пощёчину. Одну, вторую, третью. Хотелось разорвать его голыми руками. Выплеснуть на него всё то, что кипело внутри. А оно кипело, буквально бурлило.
Всю боль выпустить наружу, через которую он заставил пройти своим предательством. Слёзы сутки напролёт. Отчаяние, которое не давало нормально жить, дышать, спать.
Я тогда проживала каждый день на автопилоте, не различая вкуса еды и не обращая внимания ни на что вокруг. Я просто загибалась. Медленно, мучительно.
– Как ты смеешь говорить мне о любви?! Ты никто в моей жизни! Понял?! НИКТО!
Я рыдала, давясь слезами. Колотила его что есть силы. Как и тогда, шесть лет назад. И как тогда, он не торопился защищаться. Принимал каждый удар, каждую пощёчину. Чем злил ещё сильнее.
– Ты предатель, который растоптал меня. Я же так тебя любила, я тобой дышала. А ты у меня кислород тогда отнял. Ты у меня всё отнял!
Перестав его колотить, прикрыла лицо ладонями и сорвалась в истерику. Слёзы хлынули, как из прорвавшейся дамбы. Разве что не подвывала. Как же больно. Снова больно. И снова из-за него.
– Тихо, успокойся. – прижал к себе, впечатывая в грудь. Держал крепко, чтоб не вырвалась. А у меня и сил на это не осталось. – Прости меня. Прости. Я не знаю как всё исправить. Но очень этого хочу. Прости.
Укачивал меня в руках, как маленького ребёнка. Качал, сжимая руками. Говорил, говорил. Не прекращая.
