Всю дорогу по пробкам города, который ни на секунду не останавливает своего движения, я думаю о том, чего не может быть. В секунду я взлетела высоко в небеса и упала, неподготовленная к падению. Никто не предупреждает о мерах безопасности, прежде чем ты открываешь душу чему-то светлому и дурманящему кровь. А жаль. Это бы уберегло множество юных и глупых сердец.
Телефон разрывается от входящих сообщений и звонков подруг. Но я не хочу и не могу сейчас говорить с ними, тем более о нем.
Выхожу на остановке и медленно иду в сторону родительского дома.
Представляю, как я сейчас обниму свою сестренку. Как меня поцелует мама, а отчим по привычке скажет, что приехала его любимая дочка.
Моя мама вышла второй раз замуж за Николая Александровича уже очень давно. Мой папа умер, когда мне едва исполнилось пять лет. И мои воспоминания о нем практически испарились, как бы я ни пыталась их воскрешать в памяти. Отчим же стал для меня самым лучшим и самым родным человеком. Не знаю, как такое могло произойти, но мы с ним очень близки. Порой я хочу лишь с папой делиться чем-то, что меня съедает изнутри или делает счастливой.
Его дочка Анна от первого брака стала мне сестрой. И с их появлением мы с мамой ощутили, что семья наконец полноценная. Все встало на свои места.
Вхожу в дом и быстро бегу в ванную комнату, чтобы помыть руки и умыться. Меня глаза выдадут тут же, стоит кому-то меня увидеть. Перемещаюсь в спальню и снимаю этот дурацкий костюм, который, кажется, душит меня от событий этого дня. Словно он свидетель и делает мне больно тем, что знает.
— Ир? — входит Аня и смотрит удивленно, пока я напяливаю спортивный костюм.
Хоть я и живу в съемной квартире, часто бываю здесь, и потому тут много моих вещей. Но в такое время я появилась впервые и поэтому вижу вопрос в ее глазах.
— Привет, — улыбаюсь и раскрываю объятия, куда она тут же попадает.
— Привет. Ты дома, и это странно. Что-то случилось?
— Нет, я просто по тебе соскучилась.
— Врушка, — сжимает крепче и отпускает. — А если честно?
— А если честно, то я сегодня ни о чем говорить не хочу.
— А потом?
— Потом расскажу.
— И как только я узнаю его имя, мы забросаем его машину гнилыми помидорами бабы Маши.
Я смеюсь и немного отпускаю боль.
— Есть хочу. Мама дома?
— Ага. Кажется, она выходила к соседке за зеленью. А папа отдыхает, у него выходной.
Мы тихо крадемся на кухню и сразу же натыкаемся на маму.
— Ирочка, — целует меня в висок и принимается нарезать овощи. — Как твои дела? Ты так внезапно приехала. Раньше с работы ушла?
Она сосредоточена на готовке и не видит, что я снова готова плакать от воспоминаний.
— Да, мы все сегодня раньше ушли. Приказ начальства.
— Ого. С нами поужинаешь?
— А как же. Твое любимое рагу я не пропущу.
Отворачиваюсь к окну и наблюдаю за погодой с третьего этажа нашей пятиэтажки на окраине города. Мы никогда не нуждались в деньгах. Отец зарабатывал столько, что нам хватало, хотя зажиточными нас не назовешь. Но мы и не пытались хватать звезд с неба. Нам всегда хватало счастья.
— Ты в порядке, дочь? — мама трогает меня за плечо, встав рядом.
— В порядке, мам. Все хорошо, — улыбаюсь и принимаю решение не беспокоить семью своими любовными проблемами.
— А кто тут приехал домой? — слышу отцовский голос с нотками озорства и тут же бегу к нему, чтобы обнять.
— Твоя любимая дочка? — улыбаюсь.
— Эй, а я? — шутливо подает голос Аня.
