– Что, не торопятся тебя твои напарники спасать? И не спасут, я тоже сюда не один пришел!
Милла никак не могла понять, что происходит. То, что операция провалена, было ясно, что их тут поджидали, тоже не вызывало сомнений, не иначе какая-то сволочь слила информацию, но почему блокирована работа ее грава? Лекарь Лаустсен его только вчера тестировал, Йохансена при одной только попытке ее «придавить» должно было шарахнуть полноценным болевым импульсом, от которого выходят из строя инспектора СМО и даже мохнатые бюрли! А он сидит как сосватанный и еще умудряется угрожать! А ей нечего ему противопоставить! Только если… он ведь может принять ее за магически одаренную… и подобного явно не ждет…
И Милла покрепче перехватив в руке вилку, воткнула ее изо всей силы в кисть собеседника, а когда он заорал от боли и перестал давить на нее своей магией, приласкала его еще и бутылкой по голове. Чтоб наверняка. Она уже потом сообразила, что майры Снорт и Абрахамсен ворвались в трактир как-то очень вовремя, практически сразу после ее удара, но в тот момент смогла только пробормотать:
– Ситуация «хэта». Пакуйте клиента.
Скандал разразился уже в отделе. Не просто так задержались с визитом в трактир инспектора, не случайно не сработал грав! Проверка это была, которую негласно устраивают всем новичкам. И вместо настоящего Франса Йохансена ее проверял ранее никогда не виданный ею заместитель главного инспектора Клаусена майр Троэльс Аксельсон. А вместо стандартной «ударной» реакции ее грав, специально ослабленный Эгилем Лаустсеном, выдавал только сигнал о факте маг-воздействия. А Снорт и Абрахамсен, получив его, специально задержались, ожидая, что она предпримет в столь нестандартной ситуации.
Мысленно обозвав всех присутствующих драными собаками женского пола, Милла задумалась, а какой именно реакции от нее ждали? Чтоб она каялась и просила пощады? Рыдала? Пыталась сбежать? Пробовала торговаться? Как себя вели остальные проверяемые?
Именно это ей отказались сообщить, зато хором орали, как она посмела поднять руку и не только руку, а еще и пару столовых предметов на старшего по званию. Милла хладнокровно дождалась окончания воплей, потребовала от Лаустсена восстановления стандартных функций ее грава и немедленно послала с него вызов майру Клаусену. Тот, что характерно, не поленился прогуляться из родного кабинета в общую рабочую комнату и поинтересоваться причиной нарушения тишины. И выслушав возмущенные крики остальных, спросил Миллу о причинах ее столь кардинальных действий. Та четко процитировала:
– Пункт Устава СМО 14.7-прим: в случае отказа спецсредств, невозможности вызвать подкрепление и наличии превосходящей физической и/или магической угрозы, личному составу не возбраняется действовать по протоколу ситуации «хэта» и применять любые средства для собственного спасения.
Память у нее вполне молодая, так что вызубрить и процитировать положения Устава – это как два байта об асфальт! Формально ей даже предъявить нечего.
Майру Клаусену пришлось подтвердить правильность действий Миллы в ситуации «хэта». А действия Эгиля Лаустсена расценить как саботаж. И как не брызгал слюной инспектор Снорт, как не возмущался инспектор Абрахамсен, как не выставлял напоказ раненую конечность и перемотанную голову Троэльс Аксельсон, главный инспектор СМО не нашел в ее действиях ничего, за что следовало бы объявлять взыскание. Он даже соизволил съязвить, что в свое время неоднократно предупреждал разных приверженцев дурацких традиций о недопустимости подобных проверок, и предсказывал, что когда-нибудь особо рьяные проверялы нарвутся на неприятности, вот они и нарвались, все закономерно.
