– Мам, я пьян. Сильно, – честно признался Илья. – Но я никак не мог иначе! Это традиция такая, я гол забил! Так было нужно.
Он смотрел на маму мутными глазами, немного прищурившись и морща лоб, тем самым надеясь придать своему лицу более умный вид. Как бы оправдываясь добавил.
– Я сегодня играл мама! Очень хорошо… говорят.
– Да я уже слышала, – с улыбкой ответила мама, указывая рукой в угол. – отец рассказал.
В углу, на тумбочке, сидел отец, он снял один рукав куртки, и так и остался, забыв про второй. Зато достал расчёску, видимо, с её помощью рассчитывая привести себя в надлежащий вид. Он прикрыл один глаз, навёл фокус на сына, и узнав его, сказал только одно слово: «Илюха!», – показав сыну большой палец, мол молодец.
– Отец проставился за сына героя, – объяснила мама.
Утром на тренировке Илье было очень тяжело. От этого он был в полном недоумении, как Воронин, Иванов, Шустиков, могли носиться и пахать в полную силу?! Вкалывая на тренировке, будто вчера ничего не было, они ещё и молодым пихали, дескать, пришли, должна земля под ногами дымиться! Нечего номер отбывать, другим тут не место. Таким была «Торпедо» − команда, где могли пить, дружить, работать до седьмого пота, и показывать красивую игру.
Глава 4.
The Beatles or The Rolling Stones?
В Советском Союзе не было профессионального спорта. Футболисты тоже считались любителями, а потому, как и любые другие граждане СССР должны были где-то работать. Тунеядство у нас, мягко выражаясь, не приветствовалось. Торпедовцы числились работниками автозавода ЗИЛ. Работяги считали футболистов своими, они и правда были тесно связаны со спортсменами, собраниями, застольями, массовыми мероприятиями. Как и обычные рабочие, игроки должны были посещать политинформацию. Обычно это было уделом молодёжи. На этот раз, представлять клуб выпала честь Матвееву и Войцеховскому.
Собрание проходило в старом помещении «красного уголка» автозавода ЗИЛ. В этой маленькой комнате ещё в 20-е годы прошлого столетия собирался актив заводской молодежи, где проводили занятия ликбеза25 и где читали политинформацию. Позднее помещение расширили за счёт примыкающих комнат, отремонтировали, поставили трибуну, украсили портретами вождей, лозунгами и громадным бюстом гипсового Ленина. За трибуной повесили красную штору, столы застелили зелёным сукном – получился просторный, светлый актовый зал. Как обычно, на подобных мероприятиях, первые ряды всегда были свободны. Рабочие, пришедшие со смены «просветиться», старались сесть как можно дальше от трибуны и выступающего: «Сегодня на повестке дня было три вопроса: 1) поход на Вашингтон лидера негров Америки, Мартина Лютера Кинга; 2) Валентина Терешкова – первая женщина-космонавт; 3) Буржуазная зараза – псевдомузыка, как оружие оболванивания молодёжи».
С высокой трибуны, лектор вещал о бесправии и угнетении негров в Америке:
«…Приходилось терпеть постоянные притеснения и избиения, товарищи! Тогда американский баптистский проповедник Мартин Лютер Кинг собрал двести тысяч, вы только вдумайтесь в эту цифру товарищи! Двести тысяч своих угнетённых братьев и сестёр, и двинулся маршем на столицу. Там он произнёс свой знаменитый лозунг: «У меня есть мечта, чтобы сыны бывших рабов и сыны бывших рабовладельцев, вместе сели за стол братства!». Этот коммунистический лозунг, товарищи, произнесённый из уст угнетённого …»
