— Она мне больше не разрешит с вами дружить…
— Все будет хорошо, — монотонно покачиваю ее и глажу по спине, чтобы успокоить. — Мы что-нибудь придумаем.
Катя вскоре засыпает. Аккуратно укладываю ее на кровать, накрываю одеялом и бесшумно выхожу из комнаты. Прикрываю дверь и иду на поиски брата.
— Ты что творишь? У тебя же ребенок! — из-за приоткрытой двери ванной слышится сердитый голос Кирилла. Замираю, не решаясь войти или пройти мимо.
— Да зачем она мне нужна? Мне ее даже кормить нечем! — возмущается Люба, а у меня внутри все обрывается. Прикрываю рот ладонью, чтобы не выдать себя и часто дышу носом.
— А бухать есть на что? — Кирилл безжалостно добивает. И я на его стороне. Как можно так обращаться с собственным ребенком?
— Отстань ты от меня.
— Кто отец девочки?
— Не твое дело.
— В глаза мне смотри, — вижу, как он встряхивает ее за плечи, словно тряпичную куклу. — Кто отец девочки?
— Морозов, — выдыхает Люба.
— Виктор?
— Да.
— Он знает? — Кирилл наконец выпускает ее из своей хватки и позволяет сползти на пол.
— Знает, — горько хмыкает она. — Выбросил меня на улицу пузатую и забыл, как звать.
— Теперь ты понимаешь, что девочку нельзя там оставлять? — начинаю нервно расхаживать по своей кухне. Случившее сильно взбудоражило меня. Спать сегодня не буду точно. Просто не смогу уснуть, зная, что творится в соседней квартире.
— Нет, не понимаю. — Брат отрицательно качает головой и хмурится.
— Кирилл! Ты видишь, ей там плохо? — пытаюсь достучаться до него. По мне так все очевидно. — Мы должны ее забрать!
— Куда? Зачем? На каком основании?
— Не знаю. Просто забрать, и все, — поджимаю губы и упрямо складываю руки на груди. Неужели он не понимает, что может случиться непоправимое, если мы не вмешаемся? Так же нельзя.
— Жень, успокойся. Это противозаконно, — спокойно возражает Кирилл и утыкается в телефон, словно все это его вообще не касается. Хочется выдернуть гаджет из его рук и выкинуть в окно, но сдерживаю свой порыв.
— Я не могу! — От переизбытка эмоций всплескиваю руками. — Меня коробит от такого отношения к ребенку!
— Если хочешь помочь, — давит исподлобья напряженным взглядом, — самое верное — позвонить в полицию и пусть разбираются. Ну или в опеку на крайняк.
— Нет. Так нельзя, — качаю головой, не желая соглашаться с ним. — А если ее заберут в детский дом? Думаешь, ей там будет лучше?
— Это уже не наше дело.
— Какой же ты жестокий! — выпаливаю в сердцах и закусываю губу, чтобы не расплакаться от обиды.
Не могу принять его позицию. Умом понимаю, что, вероятно, она правильная, но все во мне протестует. Я не такая циничная, мне жалко эту девочку, и очень хочется сделать что-то для нее.
— Реалист всего лишь, — хмыкает Кирилл, откладывает телефон в сторону и впивается в меня строгим взглядом. — Даже если бы была возможность забрать ребенка, тебе зачем эта обуза? Тебе двадцать лет всего!
— Ну и что?
— Я категорически против, чтобы ты лезла в это дело, — авторитетно ставит жирную точку в нашем споре, а меня рвет на части от его решения. Не узнаю брата. Он никогда не был жестоким, а сейчас его словно подменили.
— Почему?
— Потому что нехорошо молодой девчонке воевать с местным сбродом, — устало трет лицо ладонями. — С Любой я поговорил, доступно объяснил последствия такого поведения. Очень надеюсь, она меня услышала.
— А если нет? — Голос срывается, а к горлу подкатывает горький ком. Он ведь знает, что я не отступлю. Почему не желает помогать? Хотя в чем помогать, я и сама не понимаю. Кирилл был единственной надеждой на разрешение этой ситуации.
