Не смотри на него - страница 25

- Ненавижу вас. Твоя мать разрушила мою семью.

Его брови дергаются.

- А твой отец разрушил мою - его хриплый голос тонет в моем сердцебиении.

Не хочу такое чувствовать, но все же чувствую. Стас замирает у моей кровати, пока я набираю побольше воздуха в легкие.

- Па… - ору в голос, но Стас одним рывком опрокидывает меня на кровать, зажимая горячей ладонью рот.

Перед носом болтается его балахон с оранжевой надписью Thrasher, а в легких оседает уже знакомый запах, пробуждая рецепторы.

- Сейчас я уберу руку, а ты заткнешься – склоняется к моему лицу непозволительно близко. Рискованно близко.

Его тяжесть давит на меня. Мне нечем дышать от разрастающегося против воли волнения. Стас медленно убирает руку. Наше рваное дыхание перемешивается. В наушнике играет «Wasting my young years» London Grammar на двоих. В его глазах фиолетовый свет, блики играют на коже, оттеняя арку Купидона на верхней губе.

Стас все ближе, и я уже не закричу. Мамочки, почему он такой красивый? Все не должно быть так. Это нечестно. Почему вообще он?

Его взгляд мечется по моему лицу. Стас сам растерян. Что он чувствует? Что у него в голове сейчас?

Мы не готовы к этому, но все же вдыхаю полные легкие в ту самую секунду, когда он прижимается губами. Теплыми, сухими.

Замираю, потому что мое тело взрывает. Кажется, что разряды тока ползут от самого затылка и от кончиков пальцев в район живота. Там целый клубок из нервных окончаний. Я жмурюсь, чтобы сосредоточиться на этом прикосновении. Никогда, никогда в жизни я еще не чувствовала, будто мои нервы оголили и вырвали наружу.

Ничего не происходит, мы просто прижимаемся друг к другу, не решаясь разомкнуть губы. Сделать хоть какое-нибудь движение. Моя шелковая пижама превращается в холодный кокон, где каждое шевеление вызывает очередной разряд.

Поэтому я просто замираю, а Стас медленно отстраняется. Как только вижу его мутные глаза, на меня, будто, ледяной водой прыснули.

Залепляю ему по щеке, и охаю о того, что сделала.

Его губы приоткрываются в изумлении, но я сама тянусь к ним. Потому что, как конченая наркоманка, хочу почувствовать это снова.

И уже по-другому. Все по-другому. Целуемся хаотично, точно за нами погоня. Прихватываем губы, кусаем, сцепляемся языками. Чувствую, как задеваю холодный метал. Он стонет, я тоже. Утробный звук. Сводящий с ума. Мне мало. Запускаю руки под его толстовку. Горячая кожа под кончиками пальцев. Выпирает позвоночник, потому что Стас нависает надо мной. Его рука на моей шее. Я вспоминаю это тело. Я видела его голого. Полностью. До малейших подробностей.

Ощущаю себя, как в дурманящем тумане, и пропускаю тот момент, когда распаленным губам становится холодно. Их оставили в покое. И меня тоже.

- Как все предсказуемо, Ева - слышу его насмешливый голос издалека, как с другой планеты, пока прихожу в себя.

И следом сам смех. Заливистый. Надо мной. Словно уличили в чем-то. И скрип дверной ручки.

Запускаю подушку в стену и стону в голос. Если бы не ночная тишина… Выставил меня идиоткой. Проигравшей. На полу валяется второй наушник. И сердце мое там же, на полу.

На ватных ногах, сдерживая вой, иду в ванную комнату. Беру щетку с пастой и рьяно чищу зубы, чтобы стереть его запах, будто ничего не было.

Скидываю пижаму и, отрегулировав воду в душе, хватаюсь за стеклянную перегородку и забираюсь внутрь. Холодные струи пробирают до самых костей, а из груди все же вырываются всхлипы.