Амелия говорила вкрадчиво и очень осторожно. По её поведению было видно, что она сама происходящее восприняла болезненно. Она всё время теребила в руках носовой платок и не поднимала на меня глаз.
Вот уж, что-что, а подобной реакции от сестры императора я не ожидала! Не думала, что Амелия может так сопереживать человеку, которого даже ни разу не видела. И передо мной она явно чувствовала себя виноватой. Хотя я понимаю, что она говорит правду: её вины в том, что произошло, в самом деле нет.
– Воина, который погиб, звали Лео, – продолжила принцесса, – можешь быть уверена, что виновные в его смерти понесут наказание! И дело здесь не только в моей клятве. Даже если бы у нас с тобой не было никакой договорённости, я всё равно бы это дело с рук не спустила. Я непременно заставлю расследовать это дело и наказать виновных. Мы с братом не звери и очень ценим человеческие жизни. Приказа причинять вред пленным воинам никто не давал. И то, что произошло – самоуправство дознавателей. Я обязательно выясню все детали произошедшего. Это дело моей чести и нашего с братом имиджа.
У меня снова полились слезы из глаз, хотя казалось, что ночью я уже их все выплакала. Неожиданно принцесса притянула мою голову и положила её к себе на грудь. Поглаживая меня по волосам и спине, словно маленькую девочку, она приговаривала:
– Тише, тише, моя хорошая. Я понимаю, как тебе сейчас плохо и тяжело. Я все понимаю.
– Откуда?! – не выдержала я, спрашивая через поток слёз.
– И моя жизнь была не сахар, поверь мне. Когда наших с Вивироном родителей убили, а на нас то и дело покушались, многое пришлось пережить. Но я сильная, я справилась. И ты справишься. Ты сумеешь.
Она думает, что я себя жалею, что ли?
– Лео был очень хороший воооин, – сквозь поток слез пыталась сказать я, оправдывая свое раскисшее состояние, – добрый, справедливый человек. У него только недавноооо роооодился ребееееенок.
– Поплачь, Рея, поплачь, и тебе станет легче. А семье Лео я помогу. Возьму их под своё крыло. Не переживай. Я уже дала распоряжение о помощи его жене и родителям. И похороны организуют со всеми воинскими почестями.
И почему это Амелия из расчетливой стервы, которой она мне показалась вчера, сегодня превратилась в отзывчивую и добрую девушку. Тем временем она продолжила меня удивлять:
– Я поговорю с братом насчёт того, чтобы ментальное воздействие было запрещено. Оно может применяться только к преступникам! Обещаю, что поговорю и сделаю всё возможное, чтобы решить этот вопрос раз и навсегда.
После того, как я поплакала на груди принцессы, мне действительно стало легче. Увидев, что я успокоилась, Амелия протянула мне в руки клочок бумаги.
– Вот, возьми.
– Что это?
– Послание.
– От кого?
– Открой и почитай.
Я развернула листочек и увидела на нем ровный почерк Эдварда:
"Не знаю, как тебе это удалось, но теперь у нас комфортные условия. Как у вельмож. Надеюсь, что ты ни во что не вляпалась, сестренка! Но что бы ни случилось, знай: я всегда на твоей стороне".
Так, так, так. Что за сантименты? На Эдварда это не похоже. Что он этим хочет мне сказать?
«Сестренка», – означает ли это, что он даёт мне понять: у него узнавали то, кем я ему прихожусь? И судя по тому, что он пишет «я всегда на твоей стороне», он мне подыграл в этом вопросе?
Занятия отменили у всех девушек, и в гареме начался переполох. Девушки были взбудоражены новостью о предстоящем празднике. Одни наложницы тут же начали готовить себе наряды на вечер, вышивать, украшать их. Другие – побежали приводить в порядок свои волосы и ногти. Третьи – пошли мыться в баню и натираться маслами, четвертые – усиленно репетировали свои выступления. Оказалось, что каждая девушка должна на вечере выступить одна или, объединившись командой, с другими. У большинства обитательниц гарема уже были подготовлены какие-то выступления.
