Бог есть отец богов и отец отцов всех божеств. Он заставил Свой голос звучать – и появились божества, и боги стали существовать после того, как Он заговорил устами Своими. Он есть великий Мастер, изначальный Гончар, который сотворил людей и богов руками Своими.
– Я знал, что в таком виде ты будешь неотразима.
– Да? Почему?
– Ну, эта твоя стрижка с челочкой «под египтянку»… Твои удлиненные глаза… Ты красишь волосы?
– Да.
– Так я и думал. Но зачем в черный цвет?
– А в какой еще? В рыжий?
– А какой твой собственный цвет?
– Темный шатен.
– Нужно взять краску на полтона темнее. Ладно, я сам тебе подберу…
Небеса покоятся на голове Его, и земля служит опорой Его ногам, небо скрывает дух Его, земля скрывает образ Его, и подземный мир заключает в себе тайну Его.
Позже, когда золото и сажа были смыты с лиц и тел и усталые любовники растянулись на ковре, почти не касаясь друг друга, пальцы Ксении, лениво скользнувшие сверху вниз по руке Ника, опять нащупали огрубевшие лунки шрамов. Не стоило – безусловно, не стоило! – напоминать ему об этом, но держать свои страхи при себе она была, увы, не способна.
– Ты уверен, что эти люди оставили тебя в покое?
Ник слегка вздрогнул и, чтобы это было не так заметно, изменил позу. Закинул руку за голову.
– Думаю, да. По крайней мере последние полгода они никак не напоминают о себе.
– А деньги? Ведь теперь ты должен Илоне… или нет?
– Я возвращаю ей понемногу. Надеюсь к следующему лету расплатиться окончательно. – Ник помолчал. – Сначала она отказывалась, уверяла, что это вовсе не обязательно – при условии, что я не променяю ее ни на какую другую женщину. Но я сказал, что считаю нелепым связывать себя такими обещаниями, поскольку у меня, как и у всякого человека, должно быть право выбора: жить с женщиной или уйти от нее. Более того, если она будет ставить вопрос таким образом, я уйду немедленно. После этого она сдалась. Поняла, что я не шучу.
– Ясно.
– Мы оба понимали, что если бы я согласился принять такую сумму в качестве подарка, то не смог бы уйти уже никогда.
– Ты и так не можешь, – удрученно заметила Ксения.
– Не могу. По крайней мере до тех пор, пока не рассчитаюсь с долгами. – Он повернул голову и некоторое время молча смотрел на нее, словно стараясь прочесть ее мысли. – Ты можешь сказать, что не намерена это терпеть, и будешь права.
– А ты сам? – шепотом спросила Ксения. – Ты-то как будешь это терпеть?
– Изо всех сил.
И вновь что-то помешало ей спросить: зачем тебе так срочно понадобились деньги, Ник? Чего ради ты влез в долги, спутался с этой жуткой стервой?.. Что-то помешало. Что-то. Интуитивное стремление оградить себя от ненужных переживаний, вот что. Позволить себе увлечься интересным мужчиной – это одно. А принять его со всеми проблемами – совсем другое. Три дня – не такой большой срок (суббота не в счет), чтобы успеть разобраться со своими мыслями и планами на будущее. Чуть позже… Время еще есть.
Спала она хорошо, аж до половины двенадцатого, несмотря на солнце, сочащееся сквозь щель между неплотно задернутыми шторами, и бурное негодование Матильды. Ее разбудил телефонный звонок.
– Ксюша, ты дома? Слава богу… Объясни, что происходит? Почему Игорь постоянно тебя разыскивает?
С видом христианской мученицы Ксения возвела глаза к потолку, радуясь, что видит это только Матильда.
– Мама, он разыскивает меня с воскресенья, а это не есть «постоянно». К тому же позавчера он меня разыскал. Он приезжал ко мне на работу.
