Но Сид жив, и это уже хорошо. Пусть он не может вернуться в Орден, главное, рыцарь придет в себя. Идэн невольно вспомнил замечание Алиды, что возможно, теперь Сид будет более счастлив, чем его командир. Сид вспомнит то, что было до его первой встречи с ведьмой. Он вернет утраченное.
Для Идэна это была особая тема. Да, он помнил свое детство, а значит, не потерял все то, что с этим связано. Эмоции и чувства. Просто научился скрывать их наличие. Очень хорошо научился. Вот только он все еще не мог смириться с тем, что у него отняли. Снова о том же – воспоминания именно о той ночи, когда он убил свою первую ведьму. Идэн не знал, почему это так нужно ему, только как-то смутно понимал, это имеет важный смысл. Но также охотник знал, что отказался от тех воспоминаний добровольно. Потому что выбора не было…
Закончив поздний ужин Мэлвин, глава Ордена Мира и Справедливости, накинул плащ, надвинул на голову капюшон так, чтобы не было видно его лица, и отправился в комнаты, где поселили нового мальчишку.
Когда рыцарь вошел, парнишка просто сидел на кровати. Ребенок по-прежнему выглядел безучастным и измотанным. Мэлвин знал, что мальчик не спит уже третьи сутки. Только непонятно, почему. Парнишка упрямо отказывался спать. Его организм был крайне истощен, и держался мальчишка в сознании только за счет укрепляющих зелий Солины. И опять же, все на том же странном упрямстве.
Охотник подошел ближе, придвинул табурет, уселся напротив ребенка. Мальчик продолжал смотреть куда-то мимо него, но рыцарь чувствовал, что парень знает о его присутствии.
– Как твое имя? – спросил Мэлвин.
Веки мальчика чуть дрогнули, но взгляд был по-прежнему устремлен куда-то в стену, в точку над плечом магистра.
– Не знаю, – ответил парнишка. – Назови сам, как хочешь.
Охотник чуть кивнул головой.
– Ты отвечаешь правильно, – сказал он. – Только врать не умеешь. Это плохо. Тебе нужно научиться врать так, чтобы тебе верили, Идэн. Если ты хочешь остаться здесь. Ты знаешь, куда попал?
Парнишка кивнул.
– Я должен стать охотником, – твердо заявил он.
– Почему ты не спишь? – снова спросил Мэлвин.
– Потому что я хочу помнить, – теперь уже честно ответил парнишка. – Это единственный способ не забыть.
– Все, кто попадает сюда, забыли свое прошлое, – возразил магистр. – Это не условие, не правило. Это часть того, что произошло с каждым, кто впервые убил ведьму. Стирает память ее последнее проклятье.
– Я помню себя, – упрямо отозвался Идэн. – И ту ночь. Я должен помнить. Это важно.
– Ты знаешь, что тебя ждет? – задал рыцарь следующий вопрос.
– Проверка жрецов, – снова выдал ребенок верный ответ. И чуть помолчав, продолжил. – Я постараюсь пройти ее. Я смогу соврать хорошо, как ты сказал.
Магистр тяжело вздохнул, потом нехотя стянул капюшон с головы.
– Посмотри на меня.
Мальчик все же чуть повернул голову. Увидев шрамы, покрывающие лицо и голову охотника, он чуть вздрогнул.
– Тоже ведьма? – спросил он как-то с опаской и с сочувствием.
– Нет, – ровно отозвался Мэлвин. – Это испытание жрецов. Не просто проверка, Идэн. Ее пройти легко, они лишь удостоверятся, что ты убил ведьму. А вот потом… Будет хуже. Когда ты станешь проходить новый тур проверки, будут появляться все новые шрамы, а старые будто раскрываются заново и болят все сильнее. Такие шрамы покрывают все тело моей женщины, как и мое. Ни одна целительница не способна заживить их. Но каждый жрец, кто их видит, начинает сомневаться в тебе, и имеет право проверить тебя заново.
