Сказать, что услышанное меня потрясло, значит, ничего не сказать. Потребовалось никак не меньше нескольких минут, чтобы я просто осознала в полной мере смысл слов викария. Даже миссис Мидуэл подавилась после откровений Генри Дарема.
– Должно быть, вы шутите, сэр, – пробормотала я, истово надеясь, что прямо сейчас мужчина скажет, что действительно весь его рассказ – лишь плод воображения, помноженного на чувство юмора.
– Я остерегаюсь шуток настолько дурного толка, мисс Мерсер. Особенно в отношении юных леди, – безжалостно растоптал все мои надежды викарий. Он был серьезен как королевский гвардеец, стоящий в карауле.
В гостиной воцарилась такая тишина, что казалось, будто залетевшая в комнату муха жужжит оглушительно громко.
– И насколько же велика ваша доля наследства? – позволила я себе вопиющую бестактность. Однако мне необходимо было узнать конкретную цифру, чтобы понять, чего именно можно ожидать от «жениха».
Викарий озвучил сумму, которая не шокировала меня, однако ясно дала понять, что в своих матримониальных намерениях мистер Дарем будет невероятно тверд.
– Отец после того, как вышел в отставку, занялся коммерцией и преуспел, – не без гордости сообщил викарий. Пусть вздорное решение родителя и должно было изрядно расстроить Генри Дарема, он все же продолжал восхищаться отцом.
Титаническим усилием воли мне удалось сохранить видимость невозмутимости.
– Что ж, могу только посочувствовать вам, преподобный Дарем. Я не стану вашей женой. Никогда. Это мое окончательное решение, – еще раз озвучила я свою точку зрения относительно вопроса нашего возможного брака.
Викарий и моя хозяйка обменялись задумчивыми многозначительными взглядами, и стало ясно, что выиграна битва, но не война.
– Миссис Мидуэл, он желает нашего брака из корысти! – попыталась я уже за ужином вразумить свою нанимательницу, которая, видимо, посчитала своим священным долгом переубедить меня и склонить все-таки к замужеству.
– Молодой человек просто хочет получить свое наследство. Не вижу в этом особенной вины, – пожала плечами пожилая леди. – Миртл! Хватит уже греть уши! Подавай, в конце концов, десерт! Тебе потом кто-нибудь перескажет, о чем мы с мисс Мерсер говорили.
Служанка тут же прыснула из комнаты, сияя алыми от смущения щеками.
– Вины в этом нет, однако я сама его совершенно не интересую! – продолжила я возмущаться. – Мало того, что мне предлагают выйти замуж за первого встречного, так я еще и должна стать инструментом для получения денег!
Я буквально кипела от негодования. И кто делает мне предложение руки и сердца? Немыслимо!
– Юности свойственен максимализм, Бет. Вы сейчас можете принять решение, о котором горько пожалеете спустя несколько лет, – мягко и вкрадчиво продолжала вливать мне в уши свой яд пожилая женщина. – Из преподобного Дарема выйдет прекрасный муж, можете не сомневаться.
С точки зрения миссис Мидуэл так оно и было. Однако мне Генри Дарем показался мужчиной деспотичным, безразличным к мнению окружающих. И если отсутствие романтических чувств между мной и будущим супругом никогда не пугало, ведь к мысли о том, что именно так, скорее всего, и будет, меня приучили с самого детства, то перспектива оказаться во власти такого человека не радовала.
Брак без любви, по одному только расчету, не казался чем-то ужасным. Но предложение нового викария имело к расчету крайне мало отношения.
