В Эстонии тоже была диктатура, установленная лидером Аграрной партии Константином Пятсом, совершившим переворот 12 марта 1934 г. при поддержке главнокомандующего вооруженными силами генерала Иохана Лайдонера. Сразу же после переворота глава государства распустил парламент, в марте 1935 г. в стране были запрещены все политические партии, а 28 июля 1937 г. принята конституция, согласно которой в Эстонии устанавливался режим, опиравшийся на единственную разрешенную общественно-политическую организацию «Изамаалийт» («Отечественный союз») и военизированную организацию самообороны – «Кайтселийт» («Союз защиты»). Руководство этой республики также было заинтересовано в интеграции страны с Третьим рейхом. Французская разведка констатировала в 1939 г.: «Руководители Эстонии и высшие офицеры эстонской армии (в особенности генерал И. Лайдонер, второй человек в государстве, долгое время связанный с британцами) находятся в настоящее время на содержании немцев».[85]
На территории Эстонии летом 1941 г. действовала диверсионная группа «Эрна», численностью до 1800 человек, а в Финляндии с мая 1941 г. функционировала группа «Эрна-2», готовившая под руководством немецких инструкторов диверсантов для заброски в Эстонию. В течении Великой Отечественной войны из состава этой группы было заброшено на советскую территорию около 2,4 тыс. диверсантов. В лесах Литвы, имевшей непосредственную границу с Германией, помимо националистических группировок, скрывались части литовской армии, не подчинившиеся советской власти.[86]
Когда летом 1944 г. советские войска начали освобождать страны Балтии, то в Москве прекрасно понимали, что боевые действия в этом регионе не закончатся после отступления фашисткой армии и капитуляции национальных армейских частей. По сравнению с 1940 годом ситуация усугублялась тем, что на территории прибалтийских республик скопилось огромное количество оружия и боеприпасов, имелись профессионально подготовленные солдаты (многочисленные национальные батальоны и вспомогательные части немецкой армии, укомплектованные местными жителями), да и само население было настроено достаточно антисоветски. Например, новую власть в Литве в первый месяц ее существования поддерживали только 14 % населения. По состоянию на декабрь 1944 г. более 33 тысяч мужчин находилось на нелегальном положении.[87] Правда, большей частью не из-за нелюбви к Советам, а потому, что многие из них во время оккупации служили немецкой власти и теперь справедливо опасались наказания.
Сразу же после прихода советских войск в лесах стали появляться вооруженные отряды, известные теперь под собирательным именем «лесных братьев» и опиравшиеся на достаточно широкие слои населения. В той же Литве в первые послевоенные годы во многих городах существовало очень мощное антисоветское подполье, которое активно поддерживало «партизан». Витаускас Житкус, сражавшийся с 1944 по 1949 год в одном из отрядов «лесных братьев», утверждал, что «вильнюсское, каунасское, алитусское подполье оказывало большую поддержку. Оттуда мы получали медикаменты, пишущие машинки, бумагу для газет и листовок. Входили люди разные: интеллигенция, рабочие, служащие. Наши люди работали и в советских учреждениях. Без них разведка была бы слепая и глухая. Многих из них арестовали, и они погибли, многие дожили до наших дней. Литва была разделена на 5 апигардов (военно-партизанских районов). Во главе того, где воевал я, стоял человек под псевдонимом Ванагас (Ястреб). Он продержался в лесу 12 лет. Потом попытался легализоваться в городе. Но КГБ в конце концов его расшифровало и замучило на допросах».
