Руслан хмурился, чесал бороду, он был сильно обеспокоен всей ситуацией, и всеми неудачами, и ума связать это с нами у него не хватало. Тут ему по рации начали сообщать, что кабинеты во всех трех этажах пустые, нашли одну бабу и мальчугана. Ден потащил ребенка куда то, а ее сейчас приведут. Хотя директор школы сказал, что сейчас в школе около сотни учеников, кстати, не очень приятный тип, да и завуч, толстая сальная баба, не лучше.
И вот один из этих упырей, заволокли брыкающуюся учительницу, меня аж дернуло, то что я почувствовал, не подвергалось объяснению, хотелось защитить ее как свою родную частичку, что в ней такого. Среди тех кого, закрыли в кабинете, были красивые, но абсолютно равнодушно смотрел на них, а здесь такая тяга. Она была симпатичная, полнота нисколько ее не портила, небольшого роста, в строгом костюме, собранные волосы, на вид около сорока.
Плохо было то, что они догадались, что это она вывела детей, она прикинулась уборщицей, но уборщицы так не выглядит, она сквозила интелегентностью, взгляд у нее был пронизывающий. И те эмоции, которые я почувствовал от нее, когда Ден сказал, что убил ее сына, она словно волчица кинулась на него, я думал она ему перегрызет горло. Участь ее была предсказуема. Но объяснить свой выпад не смог, видел, как хмурился Ден, моих эмоций он видеть не мог, я был в маске, но подыграл мне. Главное, остаться вдвоем, а там решим, что с ней делать. Про склонность к физике не наврал, она еще и учитель физики, вот это мозг, всегда поражался женщинам такой профессии.
Я знал, что мальчишка жив, сердце защемило, когда она его увидела, плакала, настоящая мать, такая жизнь отдаст, а мой сын остался брошенным. Повезло же ее мужу, и внутри укол ревности, я веду себя как двадцатилетний мальчишка. Но все ее движения манили, я тоже хотел прижать свою голову к ее груди и закрыть глаза и забыться. Тряхнул головой, что за наваждение. Видел, как ухмыляется Ден, уже что-то напридумал себе. Тут друг нахмурил брови, показывая на дверь, я увлекся учительницей и не услышал шаги.
– Босс, ты нам кого -то на помощь направил,– спросил по рации Ден, – мы еще сами не насладились.
– Да, Кот и Бех , пошли к вам, не забудьте надеть маски- ответили в рации, да я ее и не снимал.
Я повернулся к плачущей, блин как ее зовут.
– Маму, зовут Анна Владимировна, а я Дмитрий,– мальчик как будто услышал мой вопрос в голове, я совсем нахмурился.
– Анна Владимировна, кричи что есть мочи, как будто тебя насилуют, найди листок, я напишу, но орать не прекращай. Ден, уведи мальчика в лаборантскую, закрой ему уши, чтоб не слышал мать,– быстро скомандовал я.
У не округлились глаза, но спорить не стала, сунула мне листок и карандаш. А сама принялась орать, глядя прямо мне в глаза. Быстро стал писать: « МЫ из спецотряда, по устранению террора, мы поможем тебе, за одну услугу, она очень странная, кивни сейчас, если у тебя кто-то кроме сына». Она замотала головой, продолжая орать. « Рви на себе одежду, ты уедешь с нами, мы не совсем обычные люди, возможно, ты слушала, кивни если да». Кивнула, да ты еще та загадка, учительница. « Я сейчас порежу себя, чтоб испачкать тебя кровью, потом выстрелю, сына уже испачкал Ден, сможешь пару минут не дышать, и рви юбку с колготками, снимай трусы». И она порвала, хотя юбка была плотная. Я порезал себе руку, кровь хлынула, вымазал ей лицо, грудь, остатки одежды, и тихо шепнул
