Тем временем молодой мужчина с ослепительной улыбкой закончил один обед и тут же направился в сторону следующего кафе на чашку, другую кофе. В помещении было задымлено от множества сигар. Сквозь серую дымку он увидел, как ему машут. Двое таких же молодых как он мужчин над чем-то смеялись, когда Карл уселся напротив них.
– Мы только вспоминали, откуда ты едешь. Как твоя жена, не завела еще коров? – они снова прыснули от смеха. Колкие шуточки только приветствовались в этом обществе и каждый норовил превзойти другого.
– Я ей предложил завести кур, но она сама как наседка своего старого поместья, боюсь перепутать ее с ними по приезде домой, – теперь уже дружный смех троих мужчин прогремел в помещении.
Веселье продолжалось, пока Карл не глянул на свои дорогие часы. Он очень их любил и бережно относился. Конечно, часы подарила Ивон. Она часто делала ему подарки, удивительно точно угадывая предпочтения своего мужа, несмотря на то, что он редко отвечал тем же, ссылаясь как всегда на чрезмерную занятость.
– Моя дорогая, я опять ничего не успел! – всплескивал он руками каждый раз, когда забывал об очередном празднике, в том числе о годовщине свадьбы. – Сейчас все исправим, не переживай.
Обычно в такие моменты он отправлял Рефри за цветами и конфетами, и вручал их своей счастливой жене.
Время приближалось к пяти, и он распрощался со своими собеседниками.
Тучи сгустились над и так серым городом, того и гляди грянет гром и польется дождь. Карл махнул рукой, и такси тут же затормозило около него. Стоило захлопнуть дверцу, и дождь действительно полил как из ведра. Рассекая лужи, машина помчалась к месту назначения, к встрече, которую Карл ждал со вчерашнего дня.
Она стояла в дверном проеме. Длинный шелковый пеньюар струился до самого пола. Точеная ножка кокетливо выглядывала из-под черного материала. Платиновые волосы словно блестели в свете уличного фонаря, смотрящего сквозь незанавешенное окно. Она вообще не любила занавески в любом виде, а Карл без памяти был в нее влюблен. Он для того и женился на Ивон, чтобы подобраться к своей цели ближе. А теперь она стоит и ждет его, его, никому не известного Карла без денег Ивон.
– Что же ты стоишь, – томно промурлыкала блондинка, – я уже устала ждать.
Но Карл все не мог насмотреться. Какая женщина, и она его. Куда там простушке Ивон. Настоящая ирония судьбы жить с нелюбимой женщиной.
– Я готов на тебя всю жизнь смотреть, – тихо проговорил он.
– А я уже не могу долго находиться без тебя, – она немного взлохматила волосы, от чего стала еще более желанной, и Карл, благословляя судьбу, двинулся навстречу своей мечте.
А в ста милях от города Ивон проснулась в холодном поту. Она забыла принять снотворное, и знакомый свет фар вновь ослепил ее. Страшные крики, визг тормозов и звенящая тишина. Ее оглушило, и словно в замедленной съемке она наблюдала за горящей машиной. Ивон выбросило из автомобиля в одном из переворотов, и девушка практически невредимая откатилась в сторону. А потом оглушенная и как будто парализованная недвижимо наблюдала за происходящим, не в силах пошевелиться от сковавшего ее шока и ужаса.
Она скорее набрала номер мужа, но в ответ слушала только гудки. Конечно, он, наверное, спит, устал после тяжелого дня, подумала Ивон, а тут я со своими пустяками. Сама виновата, что не приняла снотворное.
Девушка потянулась к коробочке, но вдруг передумала. Она встала и подошла к распахнутому окну. Занавеска колыхалась от теплого ветра. Она любила это движение ткани, будто ветер был живым. Подставив мокрое от пота лицо ночной прохладе, Ивон глубоко вздохнула и потихоньку успокоилась.
