— Дана? Окей, — прерывает меня, скептически хмыкая. — Руслан, я уже делала эти анализы. Я знаю, каким будет результат. Он покажет патологию. У меня неправильный кариотип. Ничего нового от врачей я не услышу. Ты сам настоял на консультации. Сам меня сюда привёз. Для чего? Чтобы высказать своё недовольство? Или причина в другом? Внушить мне, что мои биологические часы можно повернуть вспять в любое удобное для тебя время?
Смотрю на Марию. Она вопросительно выгибает изящную бровь. Ждёт моего ответа. На её красивом лице проскальзывает досадное выражение. Она не понимает, что интересна мне любой.
Вот щас прям взял и назвал ей все причины, из-за которых я взбешён!
Первая из них — Вадим.
То, что женщина прячет под одеждой для меня — не предназначено для глаз другого. Если бы не её откровенный прикид с высказыванием о Создателе и Евах, может быть не было бы этой неожиданной реакции, которая заставила меня вспыхнуть. Шаханин всё же врач. Только каждый раз, когда Маша выводит на особенные эмоции, во мне просыпается жуткий собственник. Делить свою самку с кем-то ещё я не привык. Это неприемлемо для меня.
— Ты здесь для того, чтобы проконсультироваться и начать принимать противозачаточные. Успокоиться и перестать чувствовать себя… неполноценной, что ли.
— Именно, — соглашается с горечью в голосе. — Я не смогла родить. Но я всё ещё очень хочу иметь детей. Своих. От нормального мужчины.
— Маша, счастье можно находить не только в детях, — беру её руки в свои, ласково поглаживаю большими пальцами по тыльной стороне ладони. В районе между большим и указательным пальцами. Там много чувствительных рецепторов. Она зажмуривается. Ей приятна эта ласка. Отчего я довольно хмыкаю. — Давай не будем забегать вперёд? Ладно? Если будет нужно, я найду тебе лучшего генетика. Крутую клинику в Европе или здесь. Где захочешь. Только не делай мне нервы. Прошу. Не сейчас. У меня на носу важный проект. Я должен сконцентрировать всё своё внимание на нём. На мне лежит ответственность предпринимателя. На фирме работают сотни сотрудников. Им всем нужно платить зарплату...
— Из тебя вышел бы хороший отец. Когда-нибудь ты это поймёшь.
***
Вышел бы…
Я даже пытался им стать. Правда, для чужого ребёнка. Рискнул принять его, как своего. А когда не сложилось, понял, что мне торопиться и вовсе некуда. Хочу конкретики, а её пока что нет. Ни одного желания настолько ясного и сильного, чтобы его можно было осуществить в ближайшее время. Даже с Машей. Какой бы милой, сексуальной и горячей она не была. Сейчас мне это не нужно. У меня в приоритете иные цели…
— Может быть. В будущем, — отвечаю размыто, чтобы не напридумывала бог весть что. — Давай-ка, прекращай суетиться и болтать. Ешь быстрее. Я не могу торчать здесь полдня. Время — деньги, Маша. Разве тебе плохо, когда я рядом? Скажи мне правду.
Смотрю ей в глаза. Отводит. Не находит точного ответа.
— Не знаю…, и да… и нет… — вздыхает она. Нерешительно улыбнувшись, убирает от меня свои изящные ладони.
— Хочешь совет? Бери и пользуйся этими моментами. Другая бы на твоём месте…
— Я не другая! — не дослушав, импульсивно прерывает меня. — Я — это я. Я такая, какая я есть. Минимум, что от тебя требуется — это понимание. Между нами его нет.
— Да понял я, понял, что ты особенная девушка. Потому мы всё ещё вместе. Ешь, — улыбаюсь, пододвигая к ней тарелки с салатом и куриной отбивной в хлебной крошке.
