Не твоя дочь - страница 30

Варе тоже стало интересно, и она потопала к ним. Плюхнулась на памперс, ковер смягчил удар. Потянулась к красной машинке, но Борька опередил. Моей дочке досталась зеленая, она тут же потянула ее в рот.

— Нет, нет, — отнимая руку от губ малышки. — Нельзя облизывать всякую гадость, — подхватывает ее на руки и сажает на колени.

Мое сердце замирает. Я внимательно, словно коршун, слежу за каждым его движением. Сердце подсказывает, что Тихомиров никак не обидит, не оттолкнет дочку, но расслабиться все равно не получается. Да и Глеб не расслаблен. Посадил Варю, а сам не двигается, будто его накрыло воспоминаниями. Хотя, возможно, прислушивается к своим чувствам. Для него это сродни прыжку в пропасть. Отмирает Тихомиров, поудобнее перехватывает Варю.

— Смотри, как она умеет, — катает машинку на ладони, но Варе неинтересно, она отбирает игрушку и вновь порывается ее попробовать «на зубок». — Я понял, тебе нужно дарить игрушки, которые можно жевать и слюнявить, — улыбается он малышке.

— У нас их много, не надо ничего дарить, — ровным тоном. Тихомиров никак не реагирует, проглатывает мой выпад. Он вообще ведет себя образцово. Борьку втянул в их игры.

Уже прошло больше часа, но я не решаюсь выставить его за дверь. Тихомирову удалось увлечь детей. Мне бы только сидеть и отдыхать, но я отчего-то злюсь...

24. Глава 23

Милада

Детей пора укладывать, а с Тихомировым – прощаться.

— Ты куда? — Глеб замечает, что я поднялась и потянулась к костылю. Последние минут сорок он старательно делал вид, что кроме него и детей в комнате никого нет. Чувствовал, что мое настроение портится, поэтому сидел рядом с малышами и позволял им закидывать себя игрушками.

Глеб чувствовал мое настроение, поэтому использовал тактику игнора, минимизировал конфликт между нами.

— Смесь приготовлю, — не глядя в его сторону, могу сказать, что Тихомиров хмурится. Я до сих пор безошибочно могу описать по его тону выражение лица.

— Тебе разве можно стоять на ноге?

— Я на ней не стою, — по крайней мере, очень стараюсь, не всегда получается. Сложно быть прилежным пациентом с младенцем на руках. Важнее своего здоровья ты ставишь ребенка.

— Я вижу. Сядь и скажи, что делать, — командует в присущей ему манере. Тихомировская забота. Обойдусь!

— Ты не у себя в офисе, чтобы командовать. Твое присутствие – случайность. Как думаешь, не приди ты сегодня в гости, кто кормил бы и укладывал детей? — вопрос риторический, я не жду на него ответа.

Шпильку Тихомиров проглатывает. Не было задачи его как-то специально задеть, но делать вид, что все в порядке, не получится. Дело не в женской обиде, не в том, что ребенок, которого он не желал, так тепло тянулся к нему, улыбался и протягивал игрушки. Совру, если скажу, что меня это не задевает. Задевает. Но проблема не только в этом, Тихомиров вновь врывается в мою жизнь и без зазрения совести рушит привычный уклад. Мне от этого дискомфортно. Я не могу довериться и принять его правила игры. Жизнь непростая, всякое может произойти, мне рядом с собой хочется видеть мужчину, который станет мне не только отличным любовником, но и отличным отцом моим детям, поддержкой и защитой в любой ситуации.

— Но я здесь и могу помочь, — Варя хватает его за штанину, удерживаясь, встает на ножки. Глеб опускает на дочку взгляд, замечаю в уголках губ намек на улыбку. — Скажи, что где лежит, я сделаю.

— Сама справлюсь, — быстрее сделать самой, чем объяснять. Подхватываю удобнее костыль и прыгаю до кухни готовить смесь. Обычно смесь даем за полчаса до сна. Мелкие выпивают молоко и довольные спят до утра.