— Голова кружится, — сообщила я заранее приготовленную ложь. — И дрожь в теле.
Подняла руки, показав, что неплохо умею разыгрывать больную.
Рэйван понятливо покивал и, расположив трубки «стетоскопа» у себя на висках, акустическую головку приложил к моей груди. Прикрыл глаза, вслушиваясь.
— Жжение в груди чувствуешь?
— Немного, — призналась, хотя не заметила в себе (точнее, не в себе) ничего особенного. Но решила поддержать доктора.
— Наверняка твой дар взбунтовался при приближении фарэса Эйдена, — задумчиво выдал он, снова покивав. — Бедная девочка… Огонь пожирает тебя изнутри, но такова участь всех великих сэр…
Ого, так этот «стетоскоп» прослушивает дар? А Рэйван не просто лекарь, он немного маг.
Я едва сдержала истерический смешок. Как ярой реалистке мне было сложно поверить во все происходящее. Тем более что ни жжения в груди, ни, тем более, пожара, я не ощущала. Возможно ли такое, что дар исчез вместе с настоящей Адайной?
Задать этот вопрос вслух я не рискнула. Кто знает, какое наказание положено здесь за вторжение в чужое тело. Если решат сжечь на костре, как ведьму, вот тогда точно почувствую жжение.
— У меня тут такое дело… — смущенным тоном призналась я. — Понимаете, что-то стало с памятью. Я практически ничего не помню…
А вот это было опасно, очень опасно. Но иного выхода, как списать все на провалы в памяти, я не видела. Хотя и очень опасалась, что меня раскроют.
— Джоанна сказала, будто ты сошла с ума, — рассказал Рэйван с сочувствующим выражением на лице. — Это вполне объяснимо, учитывая сильное волнение. С какого момента ты ничего не помнишь? Я должен знать, насколько глубоки провалы, чтобы тебе помочь.
Да как сказать… Я прекрасно помнила все, что было со мной настоящей. Вот только о жизни Адайны не знала ровным счетом ничего. Не считая, конечно, факта, что ее выдали замуж за демона.
— Очень глубокие, — призналась я. — Все, что было до того, как фарэс Эйден вошел в мою спальню, как будто стерлось из памяти.
Рэйван сокрушенно покачал головой.
Больше всего я опасалась, что сейчас он попытается воздействовать на меня чем-то покруче стетоскопа, и тогда плакала вся конспирация. Но следующие слова лекаря развеяли мои страхи.
— Боюсь, в этом случае я мало чем могу помочь, — вздохнул он, по-отечески поглаживая мою руку. — Дар великих сэр слишком могуч, чтобы дополнительно воздействовать на него магией. Это попросту убьет тебя. Все, что могу предложить, это успокоительное на травах. Ну, и еще время, которое, как известно, лучший лекарь. Только вот, боюсь… Фарэс Эйден будет крайне недоволен. И даст ли тебе время восстановиться — вот в чем вопрос.
Ну, то, что этот демонюка нетерпелив, я тоже успела понять. Несладко пришлось бы Адайне в первую брачную ночь. Эйден явно не собирался сделать так, чтобы девушка запомнила первый раз как нечто положительное в своей жизни.
— Может быть, вы расскажете мне кое-что о моей жизни? — с надеждой предложила я. — И тогда память вернется быстрее?
О да, информация, мне очень нужна информация. Чем больше и быстрее, тем лучше.
— Что бы ты хотела вспомнить, Адайна? — Рэйван легко согласился помочь. Это он еще не знал, на что подписывается. — С чего нам начать?
— С моего дара, — попросила я. — С великого дара сэр, о которых вы упоминали.
Седые брови лекаря недоуменно взлетели. Кажется, в их среде все знали об этих сэрах, к которым меня так неожиданно причислили. И только я сама ни сном ни духом.
