– Чёрт возьми! Всё настроение испортила.
– Она сказала правду. Именно это тебя и бесит, – Котов догнал Соню. – Ларина, постой. Ты, действительно, не держишь на меня зла? Почему ты не стала писать заявление, не отправила меня за решётку?
– Твой отец не говорил тебе о своём визите ко мне?
– Нет. Он сказал, чтобы я решал сам свои проблемы.
– Он был у меня и предложил сделку: либо я беру деньги и никуда не обращаюсь, либо обращаюсь, но жизнь моя резко изменится. Понимаешь, о чём я? Я выбрала первое, хотя деньги были небольшие. Мне не хотелось добавлять себе проблему к уже существующим, да и ты был не безнадёжным поддонком.
– Сонь, это мой номер. Возможно, когда-нибудь понадобится.
Соня возвращалась домой, и ей не хотелось думать ни о чём. На душе было спокойно. Она закрыла последнюю страницу своей прошлой жизни. «Начнём «писать» новый роман из жизни Софьи Лариной. Я обязательно научусь верить в себя, буду решительной, общительной и очень счастливой», – подвела она итог, входя в подъезд.
– Ты почему так рано? – недоумевал Антон, ожидая её в квартире.
– Знаешь, я поняла, что дороги наши разошлись ещё пять лет назад, и эта встреча ничего не меняла. Хотя, Олег Котов извинился публично. Мы даже перекинулись парой фраз. Ты оказался прав, и меня встретили ни то с удивлением, ни то с изумлением. Видимо, они и не догадывались, что после всего я вообще когда-нибудь появлюсь на их горизонте. А потом я солгала, что у меня вечерний рейс на Москву, а дальше Милан и Ницца. Почему Италия, а не Бали, я не знаю. Как-то у меня с экспромтом туго. Ты ужинал?
– У меня есть предложение гораздо заманчивее ужина. Ты в этом платье похожа на принцессу. Позволь стать твоим фаворитом, – расстёгивая молнию платья и опуская его с плеч, тихо говорил Антон. – Так ты выглядишь проще и сексуальнее. Он развернул Соню к себе лицом, посмотрел ей в глаза и поцеловал. Поцелуй был нежный и продолжительный. Потом она лишилась части белья, была поднята на руки и бережно уложена на диван…
Утром, ещё раз осмотрев квартиру, оставляемую для ремонта, Соня собрала в сумку свои вещи, позвонила мастеру по ремонту, имя которого было Руслан, и они с Антоном поехали в его квартиру. По дороге заехали, подписали договор на ремонт и вручили мастеру деньги.
Квартира Антона, точнее его предков, находилась в центре на Красном проспекте. Это было старое здание довоенной постройки в шесть этажей. Поднявшись на третий этаж, Соня растерялась. Три комнаты, просторная кухня и большой отдельный санузел. Высокие потолки, паркет, ковры на полу и картины на стенах, старинная мебель, которую она видела только в кино.
– Ты здесь живёшь или проводишь экскурсии? Это же музей!
– Как-то рука не поднимается что-то переделывать, что-то продавать и делать ремонт. Здесь прошла моя жизнь. Здесь я родился и прожил тридцать восемь лет.
– Тогда я не понимаю, почему ты хочешь переехать и всё это бросить? Такую квартиру сдавать опасно, как и оставлять без присмотра. Возможно, я ничего не понимаю в коврах и мебели, но эти картины могут продать за приличные деньги. Это ни копии, Антон, – говорила Соня, обходя квартиру. – Ты переезжаешь, чтобы было ближе к бюро?
– У меня машина под задницей, и ехать на работу десять минут или двадцать роли не играет. Я хочу быть рядом с тобой.
Это моё прошлое, а ты моё настоящее. Я хочу жить настоящим. История этой квартиры идёт издалека, но особого счастья она не принесла никому из жильцов. Пойдём, я напою тебя кофе с плюшками и расскажу в общих чертах всё, что знал сам. – Он включил чайник и достал из холодильника набор пирожных. – Они куплены вчера в кондитерской. Она здесь рядом. Хочешь, принесу тебе чашку, из которой могла пить барыня? – он слегка улыбнулся, вышел и вернулся с чашкой и блюдцем из тонкого фарфора с волнистыми краями и необычной формы. Ополоснув их под краном и вытерев салфеткой, он поставил пару перед Соней. – На них клеймо и дата 1911. А вот кофе у меня растворимый, хотя и хороший.
