Смеркалось. Ночь здесь наступает мгновенно, и она наступит через полчаса, а пока у него есть время перевести дыхание. Впереди маленький поселок, всего несколько домов. Да и дома-то смех один-неказистые, сложенные из камней и, кажется, без глины или цемента. Просто сложенные друг на друга. Зайти или нет? Если его вычислили, то лучшего места для засады просто не придумаешь. Но с другой стороны: их множество-он один, его можно было уже сто раз прихлопнуть. А раз не сделали этого до сих пор, значит задумали что-то на редкость гадкое. Впрочем что еще можно ожидать? Самое худшее- это взять его живым, видимо, за особые заслуги, не считаясь с потерями. Ну, впрочем, это вряд ли получится. Хотя, зарекаться не стоит, чтобы не сглазить. Время ужина. Завтрак был очень легкий-только две галеты, это все, что было в карманах «любопытного», а обед он опять пропустил. Подобравшись к крайнему дому, долго лежал, вслушиваясь. Что-то странное было в этой тишине, чего-то не хватало. Вдруг осенило-собаки! Почему их нет? Чтобы не лаяли на чужих! Значит, здесь чужие. Попался! Как пацан! Вскочил и зигзагами бросился в сторону, под ногами загремели камни. Тотчас же по камням ударила очередь. Стрелок был довольно близко. Похоже, «пасли» его весь день, и обратно дороги нет, нужно уходить через это безвестное поселение, прямо через кривые улочки и маленькие садики во дворах, если еще не обложили с другой стороны. Впрочем, последнее маловероятно. Но может быть удастся проскочить в темноте, да в кутерьме. Рванул к дому, перевалился через низенький каменный заборчик, уронив сверху несколько камней. Тотчас же в забор снова ударила очередь, раскидав остатки камней. Ну что же, время собирать камни и время разбрасывать их. Бежал, перескакивая низенькие ограды, спотыкаясь в каких-то ямах. Все. Впереди, сзади, со всех сторон бегут люди. Их слышно по топоту, бряцанью оружия, бегут нахраписто, по-хозяйски. Врезал очередь на слух в ближайших и не дожидаясь ответной благодарности ввалился в низенький, приземистый домишко. Внутри одиноко горела свечка и были люди. Вскинув автомат, он в последнюю секунду заметил оружия нет. Перед ним стояла маленькая, худая и какая-то ссохшаяся женщина вся в черном. За ней на низеньких нарах, тоже похоже из камня, покрытых тряпками, спал ребенок лет двух-трех. Женщина инстинктивно подняла руки, защищая себя и ребенка. Опустив автомат, подошел ближе. Женщина на лицо оказалась молодой лет 25. Одежда очень старила ее. Поднял руки, пытаясь успокоить ее, ожидая, что вот-вот она закричит и сюда ворвутся множество мужиков, ему придется защищаться и, возможно, убьют всех и ее с ребенком тоже. Она это, видимо, тоже понимала и на жест о молчании согласно кивнула головой. Прятаться в этом домике было некуда. Стоя посередине, он занимал большую часть комнаты. Женщина показала рукой на темный угол, занавешенный тряпкой, который он сразу и не заметил. Раздумывать некогда, шагнул за тряпку и увидел оконце и дальний конец маленького садика. С той стороны была тишина. Оглянулся на женщину, ребенка. Она протягивала ему что-то завернутое в тряпицу. Развернул. Оказалось -кусок черствого хлеба размером с ладонь. Прикинув, что скорее всего это весь ужин хозяев, Джон хотел отказаться, но не смог. Спазмы в желудке сразу дали о себе знать. Сломал кусок примерно пополам, меньшую сразу сунул в рот, большую положил на постель к ребенку и, не оглядываясь, полез в окно.
