Не уговаривай и не зови… - страница 5

Игорь с горечью подумал: «Здрасьте, ёксель-моксель. Бандиты могут влиять и влияют на судебную власть. А депутаты Государственной Думы не могут. Делайте, ветви власти, что заблагорассудится. Так получается?» – но ничего не сказал.

Сергей обещание выполнил, сделал депутатский запрос. Но запрос затерялся в инстанциях и ничем не помог…

Вскоре Игорь попал в больницу. У него обнаружили рак.

Кирилл стал часто исчезать из дома. В результате он окончательно рассорился с Ириной, и она переехала к маме.

Проблема наркотиков никуда не делась. Кирилл становился нервным, агрессивным, требовал у матери денег. Лиля не могла отказать, отдавала иногда последние деньги. Потом стала планировать эти затраты в семейном бюджете.

Привычная, налаженная жизнь разрушилась. Лилю постоянно мучила тревога за Игоря и за Кирилла. Мучил страх, куда они все денутся, если у них отнимут квартиру. Угнетало чувство вины за произошедшее…

Казалось, это было вчера – она, такая гордая, счастливая, одетая в новенькое модное пальто, гуляла с детской коляской по дорожкам около дома, и ей хотелось кричать:

– Смотрите, смотрите, у меня тоже есть ребенок, мальчик!

Да, виновата, виновата, что своей материнской гиперлюбовью сделала сына таким бездушным, бездумным наркоманом.

Но всё равно она безумно любила своего ребенка.

Что же теперь делать? Что будет, какая судьба их ждет?

Чтобы уйти от этих мучительных дум, Лиля стала иногда попивать водку. Это помогало…

Прошли все суды и апелляции. Ничего не удалось доказать. Решение суда вступило в силу, и через месяц пришли судебные приставы с требованием немедленно освободить помещение. Лиля договорилась, чтобы они подождали еще две недели. За это время она сняла комнату на первом этаже в старом районе города. Но все вещи из двухкомнатной квартиры туда не поместились. Почти всю мебель пришлось оставить. Домашнюю библиотеку Лиля по дешевке сдала в букинистический магазин.

Игорю сделали операцию, потом выписали из больницы. Так втроем и жили в комнате. Игорь полжизни провел в походных условиях, а Лиля всегда считала, что всё, что произошло в жизни, должно было произойти. Однако они жестоко страдали от своего унизительного и безысходного положения.

Продолжали консультироваться с адвокатами и направлять прошения в различные инстанции. Но решение суда никто не хотел, или не мог, или не имел права отменять.

Лиля, похудевшая, бледная, чувствовала себя истерзанной.

– Всё! Начинаю собирать деньги на комнату. Буду еще больше работать! – решительно заявляла она после снятия стресса парой рюмок водки.

У Игоря началось обострение болезни, его снова положили в больницу. Последняя стадия рака, почти приговор. Вскоре об этом узнали друзья. Ежедневно его кто-нибудь навещал. Делились воспоминаниями, тихонько напевали песни, беседовали о том, о сем. Как раньше. Он говорил, почесывая седую окладистую бороду пожелтевшими тонкими пальцами:

– Всё будет в порядке, здесь не нужен разговор. Летом точно пойдем в поход. Можно к гадалке не ходить…

Он стал худым, даже истощенным, а борода делала его похожим на святого старца. Шустро передвигался по палате. Курил неизменные сигареты «Прима». Часто кашлял, задыхался.

Провожая друзей к выходу, Лиля шептала:

– У меня совсем нет денег. Если Игорь умрет, мне даже не на что его похоронить.

Иногда приходил Кирилл.

Как-то вечером у Игоря произошел сильный приступ, и его отвезли в реанимацию. Долго ждали известий. Потом Кирилл насупился и сбивчиво произнес: