И тут же бабушка Маргарита Карловна – учительница музыки, повисала на руке новоявленного борца с преступностью, шепча на ухо внуку. « никогда не дерись, мы же не дикари, мы цивилизованные люди».
Дима старался достать ухмыляющегося подонка, второй рукой. Но замечал маму, крепко державшую его под локоть, с укоризной смотрящей в глаза, «Дима, ты же обещал, что больше никогда не будешь драться, ты же знаешь у меня больное сердце, мне как раз не хватало, только этого стресса, для полной коллекции причин вызывающих инфаркт».
Чуть не плача, пытался ударить негодяя ногой в пах. Но строгий отец вставал на пути. « Чем это мы тут заняты молодой человек? Хочешь драться иди в спортзал». Дима хотел выть от отчаянья, у него ничего не получалось, даже в своих фантазиях, он не мог ударить человека. С мрачной уверенностью он пришёл к выводу, что родители сделали всё от них зависящее, что бы воспитать из него жертву. Господи да он даже не мог о себе позаботиться, как ему спасти Лену! Этот вопрос по-прежнему оставался открытым.
Диме только и оставалось, что надеяться на высшие силы, сделавшие его ясновидящим. В решающий момент, они наделят его какой – не будь супер силой. Он сможет парализовать врагов взглядом или испепелить их презрительным взором или он научиться притягивать предметы, пусть это будут даже камни в почках и печени негодяев.
Размышляя обо всём этом, Дима не шел, а плёлся к подъезду, в то время как должен был бежать, Лена наверняка уже звонит в дверь Вовиной квартиры, едва сдерживая переполнявшую её ярость. Господи если бы ему перепала хоть малая часть того гнева, что клокотала в груди девушки, словно магма в жерле вулкана, с горечью думал Дима, он бы разворотил здесь всё вокруг, сравнял дом с землёй, а насильников распылил бы на атомы.
Но чем ближе, он подходил к подъезду, тем больше сомнений и робости испытывал, Дима, словно упёрся грудью в невидимую стену. Сознание рисовала страшные картины, зверств и пыток, которые уготовили ему хулиганы.
Мама, папа и бабушка висели на плечах, назойливо, словно мухи, шепча, «вызови милицию…ты не герой…ты наоборот, головная боль героя, девушке не поможешь и сам сгинешь… а ведь один из них зек, ты ведь знаешь как они любят маменькиных сынков в затруднительном положение.
Ноги Димы, налились свинцом, стали, словно пудовые он уже не шёл, шаркал. Дмитрий понимал, что для него лучший выход, позвонить в милицию, переложить всю ответственность на их плечи и ждать их приезда, быть безучастным свидетелем, вот его роль. Но это был его выход! А что лучше для Лены? Пока он позвонит, пока они ему поверят, пока приедут? Что в это время будет с девушкой! Насколько сильно насильники смогут искалечить душу Лены, за то время, что она будет в их власти, до приезда милиции.
Дима был уверен, что эти несколько коротких мгновений страха, изменят её навсегда, Лена потеряет лучшую часть себя. Что – то светлое и хрупкое, навсегда исчезнет из души, оставив после себя, грубый не заживающий рубец. Дима был уверен в этом и в этой уверенности, черпал силу. Сжав губы, в тонкую упрямую линию, рванул к подъезду, стряхивая с плеч цепкие руки, родительских нравоучений, оставляя в прошлом бесполезные в нашем жестоком мире, книжные наставления мудрых, но наивных людей.
Он словно вихрь влетел в подъезд, как раз в тот момент, когда за спиной Лены захлопнулась дверь Вовкиной квартиры. Дима, был уверен, он успеет, ни один волосок не упадёт с головы девушки.
