Оксана дотронулась до руки Коняева и смотрела на него, не отрываясь.
И Игорь вдруг понял: Оксана никогда не согласится выйти за него замуж. Ему стало тоскливо на душе, но он словно мазохист продолжал наблюдать за этой парочкой, сдерживая себя от желания броситься к ним.
Взбешенная полученной от кухарки информацией, Мария Коняева просмотрела в телефоне расписание занятий Оксаны Гданько и решительно направилась к конюшне.
И остановилась как вкопанная, увидев идущих навстречу мужа и Оксану, улыбающихся друг другу и оживленно разговаривающих. Мария быстро встала так, чтобы остаться невидимой для них. Иван и Оксана держали путь к выходу из территории конефермы.
Неужели это не сплетни, и Иван с Оксаной любовники, как ее пытались убедить в этом.
Мария решила, что муж собирается отвезти Оксану на своем джипе в укромное место. Она отгоняла от себя неприятное видение. Но в удивлении застыла на месте, перестав преследовать парочку.
Оксана возвращалась одна, а муж скрылся за воротами.
И тогда Мария шагнула вперед и у автостоянки преградила путь Оксане Гданько. В голове не было четкого плана о чем говорить с Оксаной, злость на нее переполняла и не давала здраво мыслить.
Пытаясь сохранить хладнокровие, Мария принялась выговаривать инструктору о поступающих на нее жалобах от клиентов, недовольных качеством проводимых Оксаной занятий.
– Тебе, Оксана, лучше самой уволиться или мы уволим тебя за несоответствие занимаемой должности.
– И не подумаю. А недовольны только те, с кем я отказалась переспать. Девушка я красивая и пользуюсь успехом у мужчин. А Вы, Мария Ильинична, не сможете меня уволить ни по какой статье: я беременна, – произнесла Оксана и засмеялась, увидев, как побледнела Коняева.
Мария не помнила, как куда-то пошла. Ей хотелось остаться одной, не видеть ненавистное лицо Оксаны.
В голове билась единственная мысль: эта дрянь ждет ребенка. От кого… От ее мужа. Вот теперь все: она, Мария, потеряла Ивана.
На ватных ногах Мария куда-то шла, куда-то сворачивала и, только уткнувшись в изгородь, рухнула на землю.
Она заплакала. Как давно она не плакала. С головы сорван платок. Иван купил его ей в Италии и подарил на позапрошлый женский день. Тогда у них все было хорошо. Никаких сплетен и слухов. Никакой Оксаны в помине.
Волосы рассыпались по спине. Из-за слез воздух перед глазами был видимым и не стоящим на месте.
Поднявшись с земли, Мария оглянулась и, едва различая хозпостройки, побрела прочь.
Ей надо было на что-то решиться, что-то предпринять, продумать стратегию, теперь уже не как завоевать Ивана, а как сохранить семью, как вернуть утерянную любовь мужа и подумать, где она допустила ошибки.
Занятия закончились, и Алиса, поместив Доми в стойло с помощью конюха, поспешила в кафе за оставленной сумкой с покупками.
– Я тебе банку сметаны и творог положила, – сообщила Агафья Ивановна. – Если мелких денег нет, завтра отдашь, я собираюсь печь пироги с грибами.
Подхватив сумку, Алиса покинула кафе и направилась к автостоянке.
Чей-то крик она услышала, пройдя несколько десятков шагов, и в нерешительности остановилась. Крик донесся со стороны конюшни.
Выходящие из кафе посетители недоуменно смотрели на бегущего и что-то кричащего конюха.
Первой среагировала Алиса Симонова.
И вот сумка на земле, а она ринулась ему навстречу, но прежде оглянулась и взмахом руки и окриком заставила всех вернуться в помещение кафе.
