– Подожди, а почему он живой? – Алексей тянет к себе Николая, показывая пальцем на кровать. – В нём же никого не осталось.
– Ну да, не осталось. Он просто никогда больше не придёт в себя, вот и всё. Это оболочка, не переживайте, не очнётся.
– А можно как–то что–нибудь с ним сделать? – Алексей спрашивает, не зная, как точно сформулировать мысль об убийстве этого тела. Тело им не нужно, звезда не должна несколько лет гаснуть в реанимации, звёзды обязаны взрываться.
– Нееееее, дальше сами! – отказывается Николай. – Я даже знать не желаю, что вы хотите с этим телом сотворить! Понятно? Поэтому я ухожу, а вы разбирайтесь без меня. Нас здесь никогда не было, мы ничего не знаем. И не хотим знать!
Они хватают свой аппарат и уходят, через пару минут микроавтобус медленно отъезжает от дома.
– У тебя есть таблетки? – Алексей смотрит на нового симпатичного Юру в мини–юбке, колготках и развратной маечке.
– Какие ещё таблетки? – не понимает тот.
– Такие, чтобы он завтра не проснулся, – кивает Алексей на тело.
– Ты хочешь его убить? Меня?!
– А ты что собираешься делать? Сдать его в больницу? Мы на этом ничего не заработаем! Нужно, чтобы он умер. От передозировки! У тебя есть таблетки? Ты же вечно жрал какую–то гадость! Где она у тебя?
– Я не хочу этого делать! – Юра отступает и начинает плакать. – Так нельзя!
– Да приди ты в себя! – Алексей залепляет девушке пощёчину. – Что за потоп? Если мы сейчас этого не сделаем, то уже больше никогда не сделаем! Неси таблетки и бутылку своего пойла захвати!
Он выталкивает рыдающего Юру из комнаты, а сам ходит по ней из угла в угол, не давая утихнуть гневу. Остался всего шаг, всего один, его нужно сделать! Это уже не человек, это оболочка, здесь некого жалеть. Хрен с ней, с этой бабой, её уже не вернуть! Не садитесь в машину к незнакомцу, не берите у него конфет, иначе вы сами виноваты во всём, что с вами случится! Сами! Сами! Не будьте наивными, мир – место для естественного отбора, вас сожрут, если вы расслабитесь! И не смейте никого обвинять, вас учили в школе, что человек – животное, а животные должны…
– Вот, держи, – Юра вошёл незаметно и держит в одной руке бутылку и несколько пузырьков с таблетками, а второй размазывает слёзы.
– Что это? Оно сработает?
– Да. Только я не хочу этого видеть! – он рыдает и пытается выйти из комнаты.
– А ну стоять! – Алексей хватает Юру за край платья, не отпуская. – Куда ты собрался? Рот ему держи, я один не справлюсь!
– Я не хочу, – слабо отбивается Юра, всё его лицо измазано грязными потёками туши, – я не хочу!
– Я тоже не хочу, Юра, но надо, – Алексей толкает его к кровати, а сам наклоняется к валяющейся на полу сумочке девушки, роется там, достаёт паспорт и читает, – теперь ты у меня Юля Федотова, 18 лет. Завтра с утра, Юля, тебе придётся вызвать полицию и рассказать им историю смерти рок–звезды. Но сначала сама смерть.
***
Они уже третью неделю живут в гостинице, в разных номерах, на разных этажах. Алексей суетится, организуя концерты и акции в память о безвременно ушедшем Юре, машина начала свою работу. Страна неожиданно вспомнила такого замечательного певца, его снова крутят по радио и снимают документалки о его жизни. Дальше будет больше, Алексей уже чувствует, как деньги собираются вернуться в его руки, обещая новую квартиру, рестораны, машины и всеобщую любовь. Да, за деньги покупается всё, даже мнение доморощенных философов, которые никогда не продаются.
