Столица впечатлила. Бурляще-гомонящий народ, высоченные белые стены, головокружительные башни, высокие, в несколько этажей, дома… Пока не начали подозрительно коситься стражники у ворот: "Эй! Откуда такая?" Отвернулся, будто не услышал, запахнул перемазанный зимний тулуп и быстро двинулся по улице.
Енька подрос. Подтянулся, набрался сил, однако годы так и не добрались до свежего юного лица. По-прежнему часто принимали за девушку, и это невероятно злило.
Зачарованные глаза разбегались вдоль благородных улиц. Мостовые, вымощенные булыжником, дома, резные ставни, витражи, ажурные решетки на окнах. Высокие мосты, со статуями на постаментах. Бурлящий рекой народ. Крикливая одежда, всевозможных расцветок и фасонов. Изящные дамы, спешащие со своими экономками, резные кареты, разодетые в пух и прах кучера… "Куда прешь?! Глаза на заднице? – двое стражников, в начищенных до блеска доспехах, зло осматривают с головы до ног. – Ну-ка брысь отсюда, нищенка!" Забрел в места, где простым смертным не дозволено, – вокруг уже возвышались вызывающе аристократичные дворцы, будто стараясь перещеголять друг друга в богатстве…
Вот так град. Не узнать и за месяц, заблудиться можно. Куда до такого блеска айхонской глубинке!
Перекусил остатками хлеба и на ночь устроился на черепичной крыше какого-то бедного дома, в нищих кварталах – благо лето, и тепло. Накрылся армяком и закрыл глаза. Тут обитал уже совсем другой антураж: вопли котов, галдеж воронья и бездомных псов. Писк здоровенных крыс в сточных канавах. Вонь нечистот, старой кожи и дешевого вина. Пьяные выкрики, звон разбитого стекла и приглушенная ругань из окон. Еньке не привыкать…
Знаменитую андорскую школу мечников нашел на следующий день, о ней знали все. Большая, высокий забор опоясывал целый квартал. Неспешно приблизился, аккуратно разглядывая крепкого верзилу-воина у ворот и прислушиваясь к долетавшему хору строевой песни: "Ай, да сла-аву трона, не погу-убит бремя, и насту-упит время, когда гро-охот грома…"
"Куда, малец?" "Дяденька… – изобразил самое уморительное выражение, – позвольте хоть одним глазочком, ладно? С детства тренировался, все говорят – талант! А вдруг боги и мне уделили чуточку внимания?" Боец ухмыльнулся, разглядывая вымурзанный тулуп, давно немытые космы… и неожиданно кивнул за ворота. Здесь явно принимали во внимание не только внешность и наличие медяков в кармане.
В просторном дворике строй бойцов дружно сотрясал воздух припевом: "…И покажет судьба, чей дом! Су-удом и плечом, и в краю чужо-ом! Ко-онем лихом, и ничком под сто-олом…"
Енька втянул голову и попытался незаметно прошмыгнуть в приземистое здание, но сзади сразу догнало: "Куда?" Не получилось…
Голосистые певцы окружили, радуясь непредусмотренному перерыву: "Не холодно, в шубе?" "Барышня, тут иногда дубасят…" "А помыться, хотя бы в сточной канаве?" "Тиха-а-а!" – наконец зло гаркнул старший и обратил свой взор на Еньку: "Что надо, боец?"
"Попробуйте меня, дя-ядь… – вложил всю мольбу, на которую только способен: единственный ведь шанс. – Я умею драться, я учился! Честно-честно!"
"Серьезный воин!" – засмеялись вокруг, но старший оглянулся, и гомон сразу утих. "У кого?" – мягко спросил Еньку. Мальчишка затих, исподлобья разглядывая солдат… "Верник, принеси мечи".
Это не продолжалось долго. Бывалый воин мгновенно обложил парня, чувствительно кольнул в уязвимые места и в довершение, как кляксу на остатках самолюбия, – красиво выбил тренировочный клинок из руки. Енька понуро дышал, глядя в землю…
