Яр кивнул. Разговор в самом деле лучше было отложить на потом. И потому, что сейчас ссориться не было смысла, и потому, что не хотелось омрачать это утро и эту свежесть мыслями о том, что будет «потом» — и есть ли вообще это «потом».
Он чуть пошевелился, устраиваясь поудобнее, и накрыл руку Яны своей рукой. Та дрогнула на секунду, а затем Яна перевернула кисть и сцепила свои пальцы с его пальцами в замок — все, кроме одного.
— Прости меня, — тихо произнёс Яр, сжимая её руку в своей. Он не был уверен, что Яна поняла, за что.
Яна ответила так же тихо:
— Забей.
Ярик всё ещё передвигался с трудом, а у Яны помимо её собственного
небольшого набора личных вещей, оказавшегося теперь на дне украденного рюкзака,
висели на плечах ещё несколько килограмм провианта, оставленного Туком —
запас еды на несколько дней, спички, вода, немного курева.
Ярик видел, что Яна еле идёт, и старался не слишком налегать на
подставленное ему плечо. Было стыдно до красных щёк — от того, что он
ничем не может помочь, но поделать Яр не мог ничего.
В результате они останавливались едва ли не поминутно, стояли, привалившись
спинами к стволу дерева плечом к плечу, и поддерживали друг друга — без
особого, впрочем, успеха, потому что каждый едва стоял.
Дорога, которая по расчетам Тука должна была занять часа три, на деле
заняла весь день, но к вечеру они всё-таки увидели почерневшие остовы
опустевших домов.
— Почему крайний? — спросил Яр, больше чтобы что-нибудь спросить,
чем потому, что интересовался этим всерьёз. На его взгляд все дома были
абсолютно равноценны — во всех дворах стояло запустение, во многих
покосились некогда аккуратные крылечки, а перила, там, где они не были
выкрашены облупившейся теперь краской, почернели от дождей.
— Хер его знает, — честно сказала Яна, — пошли.
Последние несколько часов она двигалась вперёд на одном только упрямстве,
на желании рухнуть на горизонтальную поверхность как можно скорей.
Нужный дом оказался заперт на ржавый висячий замок, и Яна, привалившись
спиной к подпиравшей козырёк колонне, рассмеялась в голос.
— Финиш, — оповестила она. — Приползли.
Яр не сказал ничего. Оттолкнулся от парапета и медленно, опираясь рукой о
стену, двинулся вокруг дома.
— Сюда! — услышала через некоторое время Яна. — Сумки брось,
я потом дотащу.
Сумки Яна бросать не стала. Всё так же на голом упрямстве закинула назад за
плечо и, пошатываясь, двинулась на звук.
Яр стоял перед большим окном с наполовину выбитым стеклом.
— Пролезешь? — спросил он.
Яна пожала плечами.
— Я-то пролезу, а ты?
— Отопрёшь изнутри.
Яна кивнула и снова принялась сбрасывать сумки на землю.
Дырка всё же была слишком мала, и, пробираясь через неё, она основательно
разодрала штаны, а заодно и коленку в кровь. Яна выругалась, но больше ничего
не сказала.
Внутри дома было темно. Мебель выглядела запылившейся и поношенной, но
довольно крепкой.
Яна обернулась к окну, отыскал ржавый шпингалет и, подёргав, с третьей
попытки открыла окно. Перевела дух. Затем протянула руки, рассчитывая, что Ярик
влезет следом за ней, но тот принялся передавать сумки, которые сам поднимал с
трудом, и только потом перешёл к самой фантастичной части плана — принялся
перелезать сам.
В здоровом состоянии да лет пять назад Ярик перебрался бы через подоконник
легко, теперь же Яне приходилось почти полностью тащить его на себе, а весил
Ярик по-прежнему раза в два больше неё самой.
