– Не смогу и дело не в этом, – отвечаю я, выискивая Энн в толпе.
Весь мой план летит в тартарары.
– А в чем?
– В том, что я попросила другое и мне…
– Плохо?
– Наоборот!
Эта тихоня Энни вполне могла выкинуть что-нибудь такое. Ведь как известно в тихом омуте черти водятся и мало ли… Может я тоже нравлюсь ей?! Прямо не коллеги по круизу, а клуб анонимных лесбиянок!
– Что? – спрашивает найденная Энни. – Я попросила безалкогольный!
Я тащу ее за руку подальше от громких колонок. Куда-нибудь, где можно будет выяснить все, не срывая голосовых связок.
– Ты уверена в этом?! – спрашиваю я, ощущая доселе неизвестное мне чувство злости.
– Да! – кивает Энн, высвобождаясь из моей хватки. – Но лучше бы ты выпила.
Последняя фраза заставляет меня взять ее за руку и оттащить из толпы выплясывающих.
– Ты чего?!
– Я плохо себя чувствую, – признаюсь я, напрягшись из-за нереально яркого света. – Одно дело тухлая текила, а другое дело наркота.
– Что? – глаза Энн стали большими, сделав ее похожей на героиню одной детской сказки. – О чем ты?
– Просто скажи, что я себе надумываю! Тогда все будет хорошо.
Энн выглядит потрясенной.
– Может бармен чего намешал?
Биты диджея так и манят пуститься вскачь и махнуть на все рукой. Я с трудом удерживаю мысль и это пугает меня.
– Лучше бы это была выпивка.
– Слушай, – кричит Энн, когда диджей прибавляет громкость, – а может это не бармен, а тот парень, с которым ты зацепилась в баре?!
– Зацепилась?!
– Ну-да, – кивает Энн, а потом повторяет все еще раз только громче. – Да! Мы все видели! Он еще так смотрел на тебя!
Я разворачиваюсь на каблуках и плетусь к бару. Именно плетусь, потому что душа требует другого – ворваться на танцпол, выпить чего-нибудь, закричать и смеяться не переставая.
– Лучше бы это была водка, – говорю я, не веря тому, что проведу несколько дней в госпитале.
Меня страшат не врачи и не смена планов, а мама, которой придется врать. Хуже всего, если она не поверит. Еще хуже, если вдруг решит проверить состояние страхового счета. С ее интуицией может случиться всякое. Не представляю что с ней будет!
– Эй! – кричу я, не в силах вспомнить имя бармена. – Бармен!
– Что такое сеньорита?
Плохой знак, когда тебе плохо и бармен прячется под стойкой. Хреновый – это когда он начинает делать вид, что не сечет на английском.
– Что в моем бокале? – спрашиваю я на хорошем испанском.
Все-таки мне повезло, что мои родители полиглоты и помимо русского научили меня еще четырем языкам. Отец родному для него турецкому и французскому, а мама русскому, английскому и финскому. Думать, что португалец не знает испанского смешно. Особенно, когда он работает в таком пафосном клубе!
– Только вода и сок! Клубника – это комплимент от меня.
Его взгляд проходится по мне. Но я не верю в это. Я хороша, но вокруг полно прехорошеньких девиц в нарядах куда откровеннее моих джинсовых шорт и майки.
– У меня может быть аллергия на алкоголь.
– Аллергия?
У бармена такой вид, как будто он встретил красного пингвина.
– Поэтому ты пошла в ночной клуб? – осведомились рядом со знакомыми веселящимися интонациями. – Он говорит правду.
Я повернулась к рыбаку, вновь поймав на неприятном чувстве опасности. Что-то было в этом парне что внушало мне ее.
– Ну разумеется, в клуб приходят не веселиться, а выпить и конечно же бармены никогда не мухлюют с выпивкой, особенно если кто-то просит их об этом!
Бросив все это, я развернулась на пятках и пошла прочь, решив поискать уборную, чтобы опустошить желудок. Я знала, что это поможет, хоть какое-то время я буду чувствовать себя не в своей тарелке. Назовем это так.
