— Привет, — Андрей поздоровался с ней бархатным голосом, от которого у Оли всё внутри перевернулось. — Извини, что не звонил, был дико занят, но сегодня внезапно понял, что больше не могу терпеть, так хочу тебя увидеть. Еле дождался вечера и сразу к тебе. — Окончив свою речь, он протянул ей букет. — Это тебе.
Оле никто никогда не дарил цветы, если не считать полуувядшие тюльпаны, презентованные одноклассниками на Восьмое марта. С замиранием сердца она приняла букет и бережно прижала его к груди.
— Они чудесны, — благоговейно произнесла Оля, любуясь нежными белыми лепестками. — Спасибо.
«Я не могу их принять», — хотела она сказать, но слова застряли в горле. Оля их примет. Возможно, ей больше никто никогда не подарит таких шикарных цветов, хоть будет что вспомнить, когда этот столичный красавчик вернётся в Москву.
— Прогуляемся? — предложил Андрей. — Какие у вас есть интересные места?
— Да, конечно, — согласилась Оля. — Только я сначала цветы в воду поставлю, на такой жаре они быстро увянут. Я ненадолго.
— Я подожду, — кивнул Андрей, и Оля поспешила домой.
Пройдя в квартиру, девушка, стараясь не шуметь, пробралась на кухню. Тамара Васильевна смотрела какой-то сериал по телевизору в своей комнате. Сегодня она была трезва. Оля достала из кухонного шкафа старую вазу, налила в неё воду и опустила цветы, после чего на цыпочках прошла в свою спальню. Она поставила вазу на стол, за которым раньше делала уроки.
— А я думаю, что это Олька крадётся, — услышала девушка за спиной голос Тамары Васильевны. — А она цветы тут прячет. Все какие-то секреты от матери. — Женщина подошла ближе и потрогала лепестки. — Красивые... Мне говорила соседка, что у тебя хахаль завёлся, на белой иномарке тебя подвозил, а я не поверила. Что? — на этом месте она натужно рассмеялась. — У моей Ольки-то? Да она ж дура, нормального мужика охомутать не сможет! А ты, оказывается, что-то соображаешь ещё! Ну, молодец-молодец.
— Ладно, мам, — Оле не хотелось продолжать этот разговор. — Я пойду. Меня ждут.
— Это тот парень, да? — оживилась Тамара Васильевна. — И ты что, пойдёшь в таком виде? Переоделась бы да накрасилась!
— Неудобно заставлять человека ждать, — принялась отнекиваться Оля, но Тамара Васильевна была настроена серьёзно.
— Напиши, что пришлось немного задержаться, давай-давай! — она придирчиво осмотрела старый телефон своей дочери, когда та принялась строчить Андрею сообщение. — И новый мобильник у него попроси, с этим ходить уже стыдно.
Вспыхнув, Оля торопливо сунула гаджет в сумку. Она чуть накрутила кончики волос, к счастью, они были чистые, и нанесла на лицо лёгкий макияж. Тени были дешёвыми, из тех, что быстро стираются и забиваются в складочку века, а тушь через некоторое время начинала осыпаться. Девушка так редко пользовалась косметикой, и потому раньше её это не волновало. Но сегодня ей впервые стало стыдно. Открыв шкаф, Оля зависла. Ей было нечего надеть на свидание. Она ведь не ходила на школьный выпускной, потому что не смогла собрать необходимую сумму даже на платье, не говоря уж о ресторане.
— Мда-а-а, — протянула стоящая за спиной Тамара Васильевна. — Хоть голой иди, и то больше шансов. На вот, — она сходила в свою комнату и принесла оттуда голубую полупрозрачную блузку с широкими рукавами, которую носила ещё до рождения дочери. Ткань хорошо сохранилась, и вещь выглядела как новая. — Гэдээровская. Сейчас такую нигде не купишь. Ну а вниз брюки какие-нибудь надень. И не тушуйся там! — напутствовала женщина свою дочь. — Вдруг ты вытащишь нас из нищеты.
