Он снова помолчал, опустив голову.
– Преступность разгулялась. Как не стыдно сволочам в такое время? Нет, ну понятно, что жрать хочется нормально, конечно, на 125 граммов хлеба в день не зажируешь. А они что творят? Украдут карточки или обманом заберут. А люди помирают с голоду. Вот представляешь, что делают, изверги? Дочери моей знакомая говорит: «Давай, я получу по твоим карточкам, дай, я отстою очередь, мне делать нечего». И все! Нет ее нигде, ни её, ни карточек. – Он с шипеньем смял газету рукой.
– Никому доверия нет, вот ведь дожились. Ладно, дочь только свои дала, мои остались. Теперь впроголодь живем, мне-то тут немного помогают, все же дело великое делаем – переломить хребет фашистам. Все равно моего пайка на двоих очень, очень мало. – Он отвернулся.
Игорь молчал. Забурлил чайник, он подошел к плитке, налил кипяток и вновь присел. Рассказчик все так же смотрел в сторону.
Молодой человек развернул свой пакет и выложил на стол пирожки и чайные пакетики. Призрак, не отрываясь, смотрел то на пирожки, то на чайные пакетики.
– Откуда это? – удивленно выдохнул он. – У нас война, блокада, где ты это взял?
– В госпитале дали чай, – сказал Игорь первое, что пришло в голову, и взглянул на пирожки. – Последние запасы бабушки.
После слов про войну и блокаду ситуация для Игоря начала немного проясняться. Значит, призрак думает, что находится в Ленинграде во время блокады. Получается, в его времени идет Великая Отечественная война. Как же он попал в наш сибирский город и вообще в эту реальность?
– Допустим, так… Странный чай. Это еще, возможно, захваченное фашистское продовольствие. Видать, и твоя странная одежда оттуда же. Но пирожки откуда? Твоя бабушка где живет? У нас даже крыс, говорят, не осталось в городе.
Призрак рассуждал спокойно и задумчиво, стараясь разобраться в увиденном. Похоже, что объяснения Игоря никак не укладывались в его голове. Они не соответствовали его понимаю существующего положения. Он посмотрел на кружку Игоря, потом на него.
Тот понял, о чем подумал призрак, и быстро отпил. Инженер, напротив, не прикоснулся к чаю, наблюдая за реакцией. Потом отпил сам. И только после этого, довольно крякнув, успокоился и продолжил пить.
Он старался не смотреть на пирожки, но у него плохо получалось.
– Конечно, угощайтесь, – добродушно промолвил Игорь, пододвинув к соседу пакет, и сам начал есть.
– Странно это все, до безумия странно… – сказал тот, но не притронулся к еде. – Да я уже перекусил своим пайком, если бы раньше… – Он серьезно взглянул в глаза Игоря. – Вот если бы дочери. Слушай, друг, раз тебе не жалко, отнеси один моей дочери, ей совсем нечего кушать.
Голос его звучал с нотками мольбы. Владелец пирожков тяжело глотнул кусок, но пока не знал, что ответить. Мужчина в зеленоватой подсветке продолжил:
– Меня отсюда сегодня не отпустят домой, слишком важное дело нам поручено, а пусть она покушает хоть немного. Что эти мизерные граммы хлеба, несерьезно даже, и их отобрали, а тут такое пиршество. Поделись с ней, если можешь. Не за себя прошу. Как же она совсем без еды будет… – Он опустил голову и замолчал, но вскоре продолжил. – Вот ты чем тут занимаешься? А, да-да, вспомнил – сторожишь как бы.
– Сторожу помаленьку, первый день только, – пояснил Игорь, хоть и находился в ступоре. Призрак просит отнести еду дочери… Как? Куда? Война давно закончилась. Где ее искать? Вопросов было больше, чем ответов. Если и раньше ничего не укладывалось в голове, то теперь тем более выскакивало за пределы разумного. Абсурдная ситуация: призрак из прошлого о чем-то просит.
