- Богдан! – закинула она полотенце на плечо и раскрыла объятия. Я тут же прижал ее к груди. Вот где можно почувствовать себя как дома, а не в гадюшнике на Новой Риге. От Орнеллы пахло кухней и чуть-чуть лавандой, очень приятно. Выпускать ее из объятий не хотелось, но она сама отстранилась и погладила меня по плечу: - Милый, я только делаю заготовки для кухни, а ты, наверное, голодный. Хочешь, я что-нибудь быстро приготовлю?
- Обо мне ты так не заботишься, - с иронией вклинился синьор Пероцци.
- Маурицио, - уперла Орнелла руки в бока, повернувшись к мужу, - не надо ревновать, я уже от тебя никуда не денусь.
И они оба рассмеялись.
У итальянцев существует термин «аllegro», который можно перевести как «радостно», «весело» и прочими синонимами к этим словам, но перевод все равно не передаст то состояние, которое вкладывают в это определение сами итальянцы. Это что-то вроде русской хандры, тоже хрен переведешь. И семья Пероцци могла служить наглядным примером, чтобы иностранцы понимали, что значит «allegro».
- Богдан, - Орнелла снова переключила свое внимание на меня. – Я отведу тебя в комнату.
- Не стоит, - улыбнулся ей. – Сам знаю дорогу. У тебя и так дел хватает.
Взяв у синьора Пероцци ключи, поднялся на второй этаж. Душ, звонок – и вот я уже готов двигаться по делам. Машина не нужна, я быстрее дойду пешком.
По дороге пообещал Орнелле составить компанию на ужин и вышел через ресторан на более оживленную улицу. Я бывал здесь не раз, хоть отец сам почти безвылазно сидит в Европе, катаясь постоянно по маршруту Италия-Франция-Швейцария-Австрия. А вот теперь его какой-то черт дернул засесть в России. Неужто всех европеек отымел и захотелось вернуться к соотечественницам? Зато его затяжное путешествие на родину дало мне отличный повод снова съездить в Италию. Управляющий мог мне все документы прислать по электронке, но лишняя неделя без папани скрасит последующие серые московские будни.
Я вошел в ресторан как простой посетитель и сел за столик. Что ж, Игнацио молодец… Чисто, уютно, но с минимальным шиком, чтобы было понятно – это не аналог русской столовки. А вот еще один ресторан в Риме, которым владеет отец, уже весь в его стиле – стеклянные потолки, позолота, серебряные столовые приборы и цены сродни уровню трех звезд Мишлен.
Бегло просмотрев меню, поднял голову и увидел, как Игнацио входит в зал. Глаза его обежали помещение и остановились на мне. Управляющий улыбнулся и подошел к моему столику.
- Богдан, рад видеть. Почему сразу ко мне в кабинет не пришел?
Игнацио присел напротив.
- Я, так сказать, создаю видимость работы. А сидеть в твоем кабинете, уткнувшись в бумаги и компьютер, то еще веселье. Мне и в Москве этого хватает. Так что ты мне лучше расскажи в двух словах, как дела.
Сделав заказ, мы с Игнацио поговорили об отчетах, финансах и прочей фигне. Я остался доволен – все-таки не зря его выбрал за энтузиазм и любовь к делу, а не за опыт. И благодаря ему я познакомился с прекрасными людьми – Игнацио был то ли двоюродным, то ли троюродным племянником Орнеллы.
- Придешь сегодня на ужин к дяде с тетей? – спросил у него, когда с делами было покончено, и сделал глоток эспрессо.
- Конечно! – с присущей итальянцам жестикуляцией воскликнул Игнацио.
Я лишь сдержанно улыбнулся и поднялся. И в этот момент в дверь ресторана вплыло облако. Сам не понял, откуда в моей голове возникло такое сравнение. Я ничуть не романтик – считаю это недоразумение отрыжкой девятнадцатого века – но, наверное, летящее платье голубого цвета вызвало подобную ассоциацию. Есенин, блядь!
