Закрываю на все замки двери и громко выдыхаю. Даже в глазок еще раз глянул. Мало ли.
Оборачиваюсь и вижу картину маслом… Ника пытается снять с себя босоножки, от чего ее юбка уже на талии, а сама она шатается как одинокая береза в поле. Подхожу сзади, обхватываю ее за пояс и наклоняюсь вместе с ней, чтобы снять обувь. Стоит тихо, не дергается. Даже, кажется, не дышит.
— Пить хочешь? — Шепчу на ухо, будто нас могут услышать в пустой квартире.
Кивает робко, продолжая стоять на ватных ногах и приживаться спиной ко мне. Хочу отпустить руку, но острые ноготочки впиваются в кожу.
— Н-не отпускай, — просит жалобно.
Недовольно дергаю головой, но держу ее. Запах сигарет и дешевого алкоголя начинает раздражать. Плюс, решаю немного отрезвить свою гостью. Помогаю дойти до ванной. Вроде три шага, но Ника еле волочит ноги.
— Стой, — приказываю, пока быстро настраиваю воду.
Отворачиваюсь на одну секунду, но Ника все равно успевает ослушаться! Зачем-то поворачивается, понятное дело теряет равновесие. Падает, ударяется локтем об раковину и как лягушка распластывается на холодном кафеле.
— Блять, Ника…
Ничего культурного на ум не приходит. Смотрю на эту желейку, которая уже даже слова вымолвить не может, лишь губами что-то пытается сказать. Хватаю ее за руки, пытаюсь аккуратно поднять, но она вдруг начинает дергаться и выдираться.
Тут и меня начинает трусить… от злости.
Грубо тащу ее прямо в ванную. Врубаю ледяную воду, и игнорируя ее крики щедро поливаю водой. Дергается как уж на сковородке, но я крепко держу ее за руку. Мне не жалко, что завтра у нее будут на этом месте синяки… и еще кое-где.
— Перестань! — Закрывает лицо свободной рукой.
Ее топ и юбка мокнут в секунды. Бьется коленками об края ванны, пытается встать, но я ее тяну обратно. Так продолжается пока ее никчемные попытки вырваться не прекращаются.
На смену крикам и визгам наступает тишина в которой слышен жалкий скулеж. Мне тоже ее жалко, но ей пора выучить этот урок. Нельзя так с садистами. Я еще с ней по-божески поступил… пока что.
Сидит в холодной воде с видом побитого котенка. Громко цыкаю, выключаю воду и начинаю стягивать с нее мокрую одежду. Ничего нового я та мне увижу, по этому вид у меня самый обычный, вместо восторженного. Хотя в штанах уже каменеет член.
Дергаю Нику вверх, ставлю на ноги, как куклу, стягиваю трусики. Все это время она молчит опустив голову. Не помогает, не противиться, просто стоит.
— Стой, — грозно указываю пальцем у ее носика.
Беру полотенце не первой свежести и обматываю вокруг дрожащей Ники. Вот сейчас на нее приятно смотреть. Спокойная, тихая как мышь. Не могу сказать что мне нравятся немые овечки, но за сегодня она превысила уровень треша в моей жизни. Вышла за края дозволенного, та что там вышла… укатила пару километров.
Беру на руки это почти невесомое тело и несу в спальню. В любой другой ситуации она бы спала на коврике у входной двери… голая.
Опять жмется ко мне всем телом. Носом уткнулась в шею как кошка и дышит рвано. Пытаюсь положить ее на кровать, но опять не отпускает меня. Хнычет, умоляет не уходить.
— Я воду принесу и прейду, — говорю почти ласково глядя в ее мутные от непонятно какой хрени глаза. Кивает, ротик свой сладко открывает и покорно остается лежать завернутая в полотенце.
Быстро беру стакан с водой, не желаю оставлять эту беду без присмотра меньше чем на минуту. Но и этого времени хватает… останавливаюсь в дверях с глухим рыком, что вырывается из меня.
