Сосредоточился не на самом важном, да.
Ничего, сейчас исправимся.
— Как дела у моей принцессы? — обнял я малявку одной рукой, склонившись и поцеловав её в волосы. Чёрт, у меня это уже непроизвольно выходит.
Перова передёрнула плечами, что меня озадачило, и тихо прошипела:
— Не смей меня так называть даже на публике. И вообще, нам нужно поговорить. Наедине.
Значит, что-то личное? Окей. Но откуда столько злости? Я буквально чувствую жар, исходящий от неё.
— Согласен, — хмыкнул я и потянул малявку в сторону парковки. — Пошли в мою машину.
По прибытии на место я, как чёртов джентльмен, открыл малявке дверцу и, захлопнув её, как только девушка утонула в кресле, обошёл тачку спереди и уселся сам. Уложив одну руку на руль, развернулся к Перовой и поинтересовался:
— Что у тебя связано с этим словом?
— Это неважно! Вот об этом я и хочу поговорить! — звенящим от сдерживаемой злости голосом заявила она, ткнув в меня указательным пальцем. — Нам нужно обозначить рамки!
— Рамки? — вопросительно поднял я брови.
— Да! — кивнула она и, отвернувшись, скрестила руки на груди, чтобы через секунду ими всплеснуть: — Ты не имеешь права использовать меня, словно я подручный материал!
— Спокойнее, курносик, — добавил я стали в голос. — Те, кто на нас сейчас смотрят, могут подумать, что стали свидетелями первой ссоры влюблённых. Нам это ни к чему.
— А поцелуй в пустом коридоре, значит, был к чему-то?! — продолжила она возмущаться, вонзив в меня недовольный взгляд.
Нестерпимо захотелось заткнуть её милый ротик... Да, тем самым ненужным поцелуем! Откуда это берётся, чёрт возьми? А девчонка, похоже, нехило накрутила себя за эти две пары.
Выпустил воздух сквозь зубы и заметил грубее, чем, наверное, требовалось:
— Теперь ещё скажи, что ты из тех, кто слишком щепетильно охраняет своё личное пространство. Я, может, тебя удивлю, курносик, но отношения не обходятся без поцелуев. И прочего, кстати. Я считал, что ты понимала это, соглашаясь на сделку. Ошибался? Отменяем?
— Но... — заметно сконфузилась малявка. Ярость во взгляде утихла. Видимо, обдумывает то, чем грозит отмена её чёртовому кружку. Потому следующую фразу она произнесла без прежнего возмущения: — Нас же никто не видел...
— Я не стал бы тебя целовать, если бы никто, — холодно отрезал я и завёл машину. — Пристегнись.
— Что? — с некоторым опозданием заволновалась малявка. — Но... куда мы?
— Я привлёк внимание к тебе и твоему кружку? — не отрывая взгляд от дороги, спросил я.
— Да, но...
— Настала твоя очередь, — не дослушав, заявил я. — И мне плевать на твои возможные дела. Перенесёшь.
— У тебя почти получилось убедить меня в том, что ты не в полной мере самоуверенный засранец, — пробурчала малявка себе под нос, пристёгивая ремень безопасности.
Вот и отлично, что в итоге не получилось. Так спокойнее.
— И, пожалуйста, учти, что моя успеваемость не должна пострадать из-за нашей сделки, — добавила она уже в полный голос. — У меня куча заданий.
— Ты не нужна мне на весь остаток дня, не переживай.
— Очень хорошо.
— Согласен.
Чёрт, её поведение меня злит и одновременно с этим веселит. Интересные ощущения были бы, если бы так не напрягали.
Я рулил без особого маршрута в голове, думая о том, как показать отцу, что я развлекаюсь со своей девушкой, но при этом успеть заскочить в гараж Боряныча. Как совместить эти два действия и не спалиться? Ещё и успеть везде, если вспомнить о том, что у кое-кого — о ужас! — может пострадать успеваемость.
