Аня подпевала, ловко нарезая грибы: нож с широким лезвием шинковал быстро-быстро, грозя отрубить тонкие, музыкальные пальчики бывшей учительницы. Но учительница проворнее в несколько раз. Грибы побеждены. Карбонад повержен. Зелень пала в храбром бою. И даже сыр сломался под натиском тёрки. Спагетти бурлили в кастрюльке. Остались последние приготовления: Аня склонилась над столом, начала сервировать для себя любимой, продолжая напевать и двигать бёдрами, как взгляд уткнулся в элегантные туфли «супруга», заставив замереть и выпрямиться…
Ледяной взгляд окатил Юзову с головы до ног, задержавшись почему-то на майке, глаза угрожающе сузились, а чувственные губы сжались в тонкую линию.
Аня растерянно улыбнулась и выдавила:
– …А мы тут… плюшками балуемся… – спрятала кухонную лопатку за спину и отошла в сторонку.
– Раздетая? – невозмутимо поинтересовался «супруг», сканируя своим рентгеновским зрением «место преступления».
– Раздетая? – переспросила Аня, окидывая себя недоумённым взглядом. Бюстгальтер на месте, майка тоже…
– Вот именно, – равнодушно подтвердил Камень, больше не глядя на неё. Поставил портфель с документами на стул и вышел. – Приведите себя в порядок, прежде чем садиться ужинать, – донеслось из прихожей.
Аня скривилась и бросила лопатку в мойку.
– Мне уйти ужинать к себе? – уточнила на всякий случай, хотя так и подмывало назло развалиться в гостиной перед большим экраном.
– Можете остаться, – прошелестел колючий голос совсем рядом. Над ухом.
Сердце испуганно дрогнуло. Юзова сглотнула и повернулась, уткнувшись взглядом в узел синего галстука.
«Как он это делает?» – мысленно поразилась она. Разве можно передвигаться настолько бесшумно?
– Вы снова проводили свои кулинарные эксперименты? – спросил с толикой любопытства, заглядывая Ане за спину.
– Паста, – кивнула она. – На этот раз с грибами и карбонадом в сливочно-сырном соусе. Люблю пасту… – добавила зачем-то. – Ну… Я пошла?
– Идите, – разрешил благосклонно, не двигаясь с места.
– Э-э…
«И почему он такой широкий?»
– Вы не могли бы… Мне, знаете, не пройти, – виновато улыбнулась она, безрезультатно пытаясь протиснуться то с одной стороны, то с другой, зажатая между каменным телом и плитой.
Кирилл рассеянно моргнул. Наконец, оторвал взгляд от сотейника с заправкой для пасты и отошёл.
– Мне нужно переодеться, – сообщил он и скрылся с удивлённых глаз Юзовой.
– Странный мужик… – прокомментировала она.
– Я всё слышу!
Аня усмехнулась и отправилась приводить себя в «нормальный» вид. Чем ему этот не угодил?
Надев безукоризненно невинный домашний костюм с изображением котика, Аня забрала волосы в высокий хвост и спустилась в столовую раньше «супруга». Положила себе на блюдо обожаемую пасту, налила сок, погасила свечи… Всё-таки это не романтический ужин в одиночестве: они ни к чему, как и вино.
Зная, что инициатива наказуема, всё же её проявила и разогрела приготовленный домработницей для Камня ужин. Разложила приборы и приступила к трапезе.
Кирилл появился буквально через пару минут. Аня даже поперхнулась. Непривычно видеть этого… человека с острыми чертами лица и суровым взглядом в простых спортивных серых штанах и футболке. Это как притащить домой свирепого йети и усадить его за стол. Диссонанс полнейший.
– Приятного аппетита, – тихо пожелала она, испытывая странную неловкость. Хотя почему странную? Очень даже уместную. Как вообще можно есть в присутствии Кравцова? Он же будто препарирует взглядом, даже воздух уплотнился.
