Он встает с кресла, который в самом темном углу, не сразу разглядишь. Гордей немного пьян, в руке порция чего-то алкогольного.
Но улыбается так по-дружески, хоть вставая и обнимай.
– Ну-ка вообще брысь отсюда. Ты же хотела танцевать идти? – подходит к девушке и тормошит ее за плечо.
Ни манер, ни воспитания. Но это не режет глаз или слух. Просто Гордей такой вот.
– Артурчик твой занят. Или ты не знала? – скалится хищно. Он доволен сказанным, потому что запланировал это сказать.
Если взглядом можно было четвертовать, то Бисаров старший непременно бы сделал это со своим младшим братом.
В комнате в момент стало душно от частого дыхание этих двоих. Мне неуютно находиться между ними, а еще постоянно ощущаю на себе взгляд этой… Алискин.
– Соня, ты же знала, что у них такая любовь была!? До тебя, конечно же.
Артур резко поднимается со своего места и мгновенно достигает своего брата. Берет его за грудки и глазами проедает его лицо.
– Упс, проговорился, – Гордей скалится. Глаза захмелевшие, но довольные.
Они оба сейчас походят на двух упертых быков. И смешно, и страшно. Не поубивают же они сейчас друг друга?
– Мне кажется, мы обо всем с тобой договорились, братишка, – цедит он сквозь зубы, старается прошептать это четко, зловеще, но окружающие слышат каждое сказанное слово.
– А я передумал, – уверенно отвечает и толкает Артура в грудь. Тот отскакивает, но кидаться обратно не спешит.
В воздухе заискрило как перед настоящим боем, запахло чем-то противным и мерзким. Правда ощущение, что только я это и чувствую. У остальных аж глаза не горят от развернувшейся перед ними картины.
Не понимаю… Что им делить? Они же братья. У меня вот нет ни сестры, ни брата, к сожалению. Но всегда хотела.
– Так, делаем ставки, дамы и господа, кто будет победителем в этом бою, – в центр комнаты встает тот блондинчик.
У него явно ораторские способности. Только на сцене и выступать.
– Все как обычно.
Блондинчик, зовут его кстати просто – Николай, берет со стола пустую бутылку из-под виски, или что это, и вытягивает над головой.
– Минимальная ставка пятьсот баксов.
Очерчиваю всех сидящих и понимаю, что… это такие игры у них. Все присутствующие из достаточно богатых семей. Таких, как моя. Только я понимаю, что пятьсот баксов это зарплата балерины в кардебалете. Она тратит свое здоровье, время, жертвует личной жизнью, чтобы выступать на сцене Большого. А для кого-то это бумажка, которую можно засунуть в банку ради ставки.
Все ведутся. Достают холдеры, кошельки и кидают бумажки в бутылку.
Цепенею.
Я думала только в фильмах бывают игры мажоров, а сейчас вот они, передо мной.
– Успокоились, – слышу грозный рык Артура, – забрали все свои деньги и сели на свои места, – а с тобой мы еще вернемся к этому разговору, – припечатывает он Гордея взглядом.
Бисаров здесь главный. Вижу, как все пытаются достать свои деньги из бутылки. Дураки.
– Эх, Сонька, зря ты с Артурчик все-таки связалась, – не унимается Гордей. Как иголки под ногти загоняет.
Хочется попросить его, чтобы прекратил, не раздувал конфликт. Не знаю, что между ними произошло, в порядке ли это вещей, но странное чувство корябает изнутри.
– Это он еще не знает, что я тебе букет дарил. Полезный, между прочим, а не его эти белые розы. Ты кстати в курсе, братишка, что белый цвет – к разлуке?
Значит те сухофрукты с орехами от Горедя? Ну да, его стиль. Качаю головой и улыбаюсь. Потому что правда приятно было получить такой вот странный, но приятный букет.
