– Да что же это за наказание? – всплеснула руками Вирджиния, и забрала толстяка. – Простите нас, я совсем позабыла, что он был на улице.
– Ничего страшного. Если честно, то и я должна была быть поаккуратнее. Ехала слишком быстро. – потупила взгляд, и выдержала скорбную паузу, перед тем как добавить. – У меня недавно скончалась мать, и я… Наверное это ещё мой шок не отошёл. Рассеянная стала. Зря вообще за руль села.
– Что вы говорите? – покачала головой старушка. – Бедняжка, вам сейчас наверное очень тяжело. У меня тут вот тоже горе…
Слёзы брызнули из её глаз, а комок в горле принялся душить так сильно, что она даже не смогла закончить предложение. Плечи женщины затряслись настолько, что кот выпал из её рук, и юркнул в тёплый дом.
Как же мне хотелось прекратить притворяться, и попросту сказать всё как есть. Но тогда пришлось бы отказаться от ответов, а это было неприемлемо.
– Ох, ну что же вы…? – взяла её за руку, и ободрительно сжала. – Я не хотела вас расстроить.
– А вы и не расстроили, деточка. Просто рана ещё слишком свежая. Болит, понимаете?
Невыносимо было видеть её жалобный взгляд. Сердце сжималось от сожаления, но к моему неудовольствию, сожалением это преступление было невозможно разгадать.
– Понимаю. – кивнула в ответ. – Может вам прилечь?
– Вот уж нет. Залежалась я уже. – замотала головой Вирджиния и смахнула слёзы со щёк. – Лучше я вам чаю горяченького заварю. Вам ведь тоже не легко сейчас, да и Тоби вы мне принесли в целости и сохранности. А ведь он теперь всё, что у меня осталось. Вы не стесняйтесь, проходите. Промокли небось.
Хоть от ложного предлога и было мерзко, но где-то в глубине души я ликовала. План сработал как нельзя лучше. Оставалось только пройти вслед за старушкой на кухню и продолжить шараду до тех пор, пока не получу хоть какую-то информацию.
Внутри всё выглядело именно так, как я себе и представляла. Вязанные коврики, вышитые салфетки на комодах, журналы о здоровье, хрустальный сервиз в высоком шкафу… а главное – запах. Запах выпечки, дешёвого моющего средства и лекарств. Обычный аромат людей её возраста.
Кухня тоже была уж очень типичной. Газовая плита, на которую уже был поставлен чайник со свистком, местами ржавая раковина, шкафы, обклеенные бумагой с узорами, дабы скрыть их настоящий возраст, круглый стол в центре, и пара табуреток. Всё в этом доме кричало – бабушка, и странно грело ностальгией.
Вирджиния принялась хлопотать. Наверняка, ей было так легче удержаться от слёз. Поставив на стол пару кружек с чайными пакетиками, сахарницу и вазочку с печеньем, она насыпала корм в кошачью миску и подозвала любимца по имени. Потрепав толстяка за ухом, женщина подняла с плиты засвистевший чайник, и разлив воду по кружкам, наконец села напротив.
– Да не стесняйтесь, пейте. – приговаривала, пока я не сделала глоток.
Чай был вкусный, с малиной. А печенье домашним и свежим.
– Ох, неправильно это. – покачала головой Вирджиния. – Вы так молоды, а уже скорбите. А что случилось с вашей мамой? Болезнь, наверное?
– Нет, авария. – выпалила заученную с юности ложь. – Прошли недели, пока наконец-то не выяснилось, что причиной была неисправность в машине.
– Да, так и бывает. Расследования ведутся уж слишком долго, а нам только и остаётся, что ждать.
– Вы правы. – опустила взгляд, приготавливаясь к неудобному вопросу. – Простите, но вы сказали, что тоже кого-то потеряли?
